Константин Симонов:Россия нарастила морской экспорт нефти до максимума за 2,5 года

Москва. 2025 год стал для нефтегазового сектора России периодом серьезного испытания на прочность: санкции, атаки на инфраструктуру, низкие цены на нефть и крепкий рубль создали эффект «идеального шторма». Тем не менее отрасль продемонстрировала высокую адаптивность - экспорт нефти остаётся на высоком уровне, а поставки газа в Азию растут.

В эксклюзивном интервью Агентству нефтегазовой информации руководитель Фонда национальной энергетической безопасности (ФНЭБ) Константин Симонов подводит итоги года, анализирует ключевые вызовы и делится прогнозами на 2026‑й: от перспектив контракта с Китаем по газу до влияния налоговой нагрузки на бизнес.

Константин Васильевич, как складывался 2025 год для нефтегазового сектора и экономики России?

- Итоги 2025 года, на мой взгляд, можно оценивать скорее неплохо - при том, что все могло быть значительно хуже.

Если смотреть только на цифры, картина тяжелая. Отчетность компаний заметно слабее, чем в 2024 году. По предварительным данным за 11 месяцев, нефтегазовые доходы бюджета в рублях, скорее всего, станут минимальными за несколько лет, а объемы экспорта газа - худшими примерно за четыре года.

Но важно учитывать условия, в которых работает отрасль. Год начался с включения двух российских ВИНК в американский SDN‑лист 10 января 2025 года (последний пакет санкций администрации экс-президента США Джо Байдена), а завершился попаданием в SDN‑лист еще двух компаний 25 ноября. В итоге около 75 % российского экспорта оказалось под жесткими американскими санкциями. С этой точки зрения ситуация выглядит уже не столь драматично: нефтяные компании продемонстрировали высокую адаптивность.

Мы видим, что год завершается высоким уровнем экспорта нефти. По данным Блумберг, морской экспорт в конце декабря достиг максимальных значений за последние два с половиной года. При этом, после последних санкций звучали заявления, что «экспорт рухнет» и «добыча провалится». Этого не произошло - Россия продолжает добывать и экспортировать существенные объемы.

Для нефтяников 2025 год стал «идеальным штормом», когда сошлись сразу несколько негативных факторов: низкие мировые цены на нефть; крепкий рубль; санкции и расширение SDN‑списков; постоянные атаки дронов на НПЗ в течение года; удары по танкерам и атака на платформу ЛУКОЙЛа на Каспии. 

Несмотря на это, отрасль продолжает функционировать: экспорт идет, Китай и Индия сохраняют высокий уровень закупок. В реальности все могло быть гораздо более драматично, если бы компании не смогли так быстро подстроиться под санкционные ограничения и военное давление.

Что касается структуры экспортной логистики по нефти, она существенно не изменилась. Я условно говорю, что «Россия стоит на трех китах» - это Китай, Индия и Турция, три основных покупателя российской нефти. Китай и Индия забирают ключевые объемы. Если бы США смогли серьезно ограничить импорт российской нефти Индией, значительную часть объемов попросту было бы некуда перенаправить. Однако для Индии это экономически выгодная история, поэтому она сохраняет высокий уровень потребления российской нефти до конца года.

Как обстоят дела с рынком нефтепродуктов?

- В этом направлении ситуация более волатильная и фрагментированная. Экспорт здесь гораздо сильнее диверсифицирован по странам: появляются локальные сюжеты, вроде всплеска поставок в Бразилию; перетоки более динамичные, рынок мобильнее; но такие направления не носят стратегического характера, как в случае с Индией по сырой нефти. 

После перестройки 2022 года Россия фактически «завоевала» индийский рынок: в отдельные месяцы 2025 года Индия брала до 2 млн баррелей нефти в сутки. По нефтепродуктам же картина менее стабильна - это более гибкий, но и менее предсказуемый рынок.

Как изменились маршруты экспорта газа?

В 2025 году поставки в Европейский союз стали самыми низкими за последние десятилетия. Год начался с полного прекращения транзита через Украину, что закономерно ударило по объемам экспорта: из трубопроводных маршрутов в ЕС фактически остался только «Турецкий поток».

При этом диверсификация по газу начала проявляться в полную силу. Впервые на проектный уровень вышла «Сила Сибири» - и, судя по предварительным оценкам, поставки даже немного превысят плановые 38 млрд куб. м, приблизившись к 39 млрд. Подписано юридически обязывающее соглашение по «Силе Сибири‑2», и есть основания ожидать, что в следующем году будет заключен полноценный контракт.

Наращиваются поставки в страны Средней Азии. Есть соглашение с Ираном, но публичной конкретики пока немного, поэтому непонятно, начались ли реальные поставки. С высокой вероятностью они стартуют в следующем году. Этот маршрут перспективен в том числе с точки зрения возможного дальнейшего выхода к индийскому рынку, несмотря на сложность такой конфигурации.

2025 год для отрасли был сложным - из‑за сочетания внешних и внутренних факторов. На этом фоне отрасль, на мой взгляд, показала себя с лучшей стороны: экспортные потоки в значительной степени перестроены, восточное направление и Центральная Азия набирают вес, ключевые рынки нефти в Азии сохранены.

Что касается импортозамещения в газовых технологиях, здесь я бы воздержался от оценок. В этой теме слишком много «витрин» и публичной риторики и недостаточно прозрачной фактической информации, чтобы делать уверенные выводы.

Каким будет 2026 год для отрасли?

- Ожидаю, что он тоже будет непростым. Я не рассчитываю на снятие санкций ни при каком сценарии политического урегулирования. Даже если допустить заключение некой «сделки» в 2026 году, санкции, скорее всего, сохранятся. Более того, не исключаю их усиления в начале года в рамках дополнительного политического давления на Россию.

Год 2025-й завершается, в частности, британскими санкциями: Лондон фактически формально внес в санкционные списки весь российский экспорт. С практической точки зрения это менее критично - Великобритания почти ничего у России не покупает, а ее санкции носят в основном декларативный характер. Но это сигнал и «приглашение» США и другим союзникам усилить собственные меры, поэтому дополнительные риски сохраняются.

На рынке нефти ситуация остается непростой: наблюдается переизбыток предложения. Возникает ключевой вопрос для ОПЕК+: как действовать дальше? Формально избыток нефти должен стимулировать снижение квот на добычу. Но если страны ОПЕК+ будут сокращать добычу, освободившуюся нишу с высокой вероятностью займут американские производители с проектами сланцевой нефти и другими гибкими мощностями. Это серьезная дилемма для картеля и его партнеров в ближайшие годы.

Сейчас в США добыча нефти стабилизировалась, зато быстро растет добыча в Гайане - и делает это тот же Exxon. В таких условиях решение о новой ценовой войне выглядит крайне рискованным. Ни Россия, ни Саудовская Аравия, на мой взгляд, бюджетно к этому не готовы: и нам, и им нужны стабильные доходы.

В России ситуация осложняется тем, что в следующем году вырастет налоговая нагрузка на бизнес. Это затронет и нефтегазовый сектор: помимо рентных платежей, компании платят НДС и налог на прибыль, причем прибыль у них еще год назад заметно поднялась. Все это усиливает давление на отрасль.

По газу ключевое ожидание - подписание крупного контракта с Китаем. Если он будет заключен, это можно будет считать серьезным успехом и важным шагом в диверсификации экспортных направлений.

При этом все больше внимания будет уделяться внутреннему рынку. Программа газификации, скорее всего, получит дополнительный импульс, тем более с учетом предстоящих выборов в Госдуму РФ - социально значимые проекты, такие как газификация, наверняка будут в приоритете.