Надежда Юртаева: Опыт и знание производства – великое дело

Нижневартовск. «Я - простой исполнитель, а не герой», – говорит о себе нефтяник, ветеран труда, «Отличник нефтегазовой промышленности СССР» Надежда Юртаева, проработавшая 43 года в нефтяной промышленности. Скромничает, конечно. Она - одна из пионеров освоения Западно-Сибирского нефтяного края, свидетель героических времен становления знаменитого Самотлорского месторождения. На ее глазах и при ее участии обустраивалась «Жемчужина Сибири», как тогда называли Самотлор, строились трубопроводы, резервуарные парки. Гость раздела «Я – НЕФТЯНИК!» Надежда Юртаева помнит дух времен 60-80-х и ценит каждого человека, с которым довелось трудиться рядом.

- Надежда Афанасьевна, как Вы оказались в столице Самотлора? С кем вы впервые встретились на нижневартовской земле?
- В феврале исполнится 50 лет, как я живу в Нижневартовске. Приехала сюда в 1965 году из Тюмени, где некоторое время, как нефтяник из Башкирии (с уже 10 летним производственным стажем) работала в главке по добыче нефти, он тогда только организовывался. В Тюмень я прибыла в мае 1964 года, но даже года не проработала… После производственной жизни кабинетная - до того мне показалась скучной. Весь день в отделе, посреди бумаг – я даже не представляла, что существует такая неинтересная работа. И уже в феврале 1965-го я была в Нижневартовске.
Здесь меня и свела жизнь со многими интересными людьми. Начальником нефтепромыслового управления (НПУ) «Мегионефть» тогда был Борис Осипов. В Нижневартовск он приехал с Сахалина. Перед ним была поставлена задача: в течение года начать промышленную добычу нефти на Самотлоре. Он осознавал, что от него зависит настрой коллектива и конечный результат. Мне довелось трудиться при нем в производственно-техническом отделе старшим инженером. Непосредственно по работе мы с ним мало сталкивались, но общались. Это был редкостный человек. Подготовка Самотлора к будущему взлету, к промышленной эксплуатации - во многом его заслуга. Работе он отдавал всего себя. Он был очень сдержан, рассудителен, корректен, знал где, что и кому сказать. Разбирался в людях, заботился о создании нормальных условий труда и быта. В паре с ним тогда работал главный инженер НГДУ «Мегионнефть» Георгий Арнапольский. Тоже светлая голова, толковый, неуемный, ответственный. В общем, многие первопроходцы были непростые люди - сильные, волевые, наверное, только такие люди могли «двигать» историю.

- Как жилось нефтяникам-первопроходцам в те годы, ведь тепличных условий для решения поставленных задач, не было?
- Это было время, когда никто не требовал: создайте нам условия, а мы себя покажем! Нет. Все понимали: первым — нелегко. В 1964-65 годы в Нижневартовске были построены первые «деревяшки», так называли двухэтажные деревянные дома. В комнатах люди жили семьями. Когда мы приехали, нас, семерых девушек, поселили в одной небольшой комнате. Но к бытовым трудностям люди были готовы изначально. Никто не сулил тепличных условий, трудности и испытания подстерегали с первого дня.
Мы топили печку, готовили из того, что было в магазине, а было немного: яичный порошок, сухое молоко, тушенка, рассольники в банках. Кстати, финансовой выгоды для нас, самых первых, тоже особой не было по сравнению с теми, кто приезжал на Север позднее. Тогда при переезде нам были положены подъемные в размере двух окладов, северная надбавка 10% через каждые 2 года, районный коэффициент 50%. Позже эти ставки повысили. Через какое-то время подъемные выдавали в размере четырех окладов, 10% северных уже засчитывались через каждый год, а северный коэффициент подняли до 70%.
Конечно, нас не только романтика северной жизни привлекала, меркантильный интерес тоже присутствовал. Смешно сейчас вспоминать, но я хотела…заработать на холодильник. Мне в Тюмени дали квартиру, а холодильника у нас с мамой не было. Думала, заработаю на холодильник и все. А осталась на 50 лет…
При этом не могу пожаловаться на тяжелые условия работы. Обеспечивали всем необходимым. Мне по долгу службы нужен был телефон, чтобы собирать информацию о состоянии дел на месторождении, докладывать в 6 часов утра в главк о том, где идет строительство нефтепроводов, резервуарных парков и т.д. Это приходилось делать даже в выходные, так что нам с подругой, она была геологом, довольно быстро дали на двоих квартиру в «деревяшке» с телефоном. И в дальнейшем подход к работе здесь всегда был таким «Надо!». И так практически без входных.

- Надежда Афанасьевна, как шло освоение новых производственных площадок? Самотлор требовал светлых голов и молодых рук?
- Для нас Самотлор был, безусловно, объектом приложения усилий. Нас закаливали и учили нестандартные ситуации, возникающие порой. Ну, вот например. Поначалу проблему электроснабжения Самотлора решали электропоезда, позднее были построены ЛЭП и нас обеспечивали электричеством через Сургут. Однажды в 2 часа ночи раздался звонок от диспетчера с подстанции: «На ваших объектах «земля». Имеете право работать только 2 часа. Потом отключим». «Земля» - это означало, что где-то произошло замыкание. А на улице мороз минус 40 градусов. И за 2 часа мы должны найти неполадки вдоль линии электропередачи. Потому что «отключить» Самотлор – невозможно, процесс добычи живой, его нельзя остановить. Я поднимаю «наших» - главного энергетика, главного инженера. Звоню в главк в Тюмень, прошу помочь договориться об отключении не через 2, а через 4 часа. И уже до 6 часов утра энергетики, выехавшие на объект, нашли причину заземления – березу, упавшую на ЛЭП и замкнувшую высоковольтную линию.

- Если первый период в истории Самотлора – это подготовка к промышленной разработке, то второй, который пришелся на 70-80 годы – это самые бурные годы его развития?
- Буровики - первопроходцы сдавали объекты промысловикам, которые уже решали - как эксплуатировать нефтяные скважины. Скважины, нефтесборное оборудование, трубопроводный парк – все это важнейшие объекты нефтяного хозяйства. Основную добычу вели эксплуатационщики, как мы их называли. Им приходилось работать с уже сданными кустовыми площадками, найти подход к каждой скважине, чтобы нефть пошла.
И нефть шла! Самотлор гремел на всю страну. В те годы скважины давали от 300-400 тонн до 1,5 тысяч тонн в сутки – можете себе представить! Вот что такое Самотлор! Помнится, когда мы сводку по предприятию готовили, то суточная добыча по НГДУ была по 230-233 тысячи тонн нефти. Это 80-е годы. Вот на каком месторождении выросло целое поколение героев и тружеников.

- Время ковало и шлифовало людей особого склада?
- Да. У каждого времени свои герои и кумиры. Многие фамилии были на слуху и хорошо известны ветеранам-нефтяникам. Мне посчастливилось работать не только с Осиповым и Арнапольским, еще с Романом Кузоваткиным, Федором Маричевым, Николаем Дунаевым.
Роман Иванович был начальником НГДУ им Ленина, опытный нефтяник, компетентный руководитель, достойный человек. Потом его у нас забрали и перевели в главк в Тюмень. Я в то время работала в ЦИТС, докладывала обстановку сначала главному инженеру, а потом – Кузоваткину. Считаю, мне очень повезло – работать с умными и знающими людьми очень легко.

- Что Вы бы назвали особенностями советских нефтяников?
- Наверное, многопрофильность специалистов, работающих в то время, умение в сжатые сроки объединить работоспособный коллектив, при этом мыслить новаторски, использовать все лучшее, передовое, чем располагала нефтяная отрасль. Люди выкладывались на все сто. Мне, например, приходилось делать многое, вплоть до калибровки при строительстве резервуарного парка, нефтепроводов. На моих глазах, при моем, можно сказать, участии были построены больше тысячи километров трубопроводов.
В те годы часто строительство начиналось без наличия проекта. Проектный институт в Тюмени только организовывался и не выдавал готовых проектов, а нефти уже было много, не было времени ждать. Поэтому мы сами рисовали планы-схемы, прикидывали, просчитывали, собирая данные, исходя из того, сколько скважин на кустовой площадке, какой уровень добычи, сколько на этом направлении нефти. Составляли задания проектировщикам с учетом особенностей на местах добычи. Потом данные передавали в проектно-сметное бюро, где создавались проекты, и только позднее к этому подключились проектные институты. Впрочем, им было сложнее без знаний специфики на местах. Например, прокладка труб большого диаметра, которая велась по их проектам, как показало время была ошибкой. Такие трубы быстрее приходили в негодность из-за небольшого напора нефти. И порывы в то время были частыми. Лишь позднее специалисты поняли причину. Сама жизнь учила нас, свои были университеты.

- Самые лучшие друзья, проверенные временем, тоже встретились Вам в ту пору?
- Да, все верные настоящие друзья встретились еще в молодости в Башкирии и здесь на Самотлорской земле - лучшего и пожелать нельзя.