Кризис в производстве буровой техники в РФ усугубило обилие нефте- и газодолларов

Нижневартовск. Главный  редактор Агентства нефтегазовой информации Рим Арсланов и председатель рейтингового агентства поставщиков ТЭК (ТЭК–Рейтинг)  Александр Романихин продолжают обсуждать актуальную тему отраслевого  импортозамещения. Сегодня разговор о бурении и КРС, внедрении новой техники и технологий, компонентной базе и ожидаемой помощи из Поднебесной.   

— Александр Владимирович, прежде чем говорить об импортозамещении в бурении, выскажите мнение о перспективах нашего бурения.

— При сокращении экспорта, естественно, снизится добыча. Инвестиции будут уменьшать, поэтому бурение упадет. Это логично. По некоторым оценкам, падение может достигнуть 30 %.

— А как с капитальным ремонтом скважин?

— КРС должны сохранить для поддержания существующего фонда.

— Кто из буровых компаний пострадает больше всего?

— В России всего три нефтегазовые компании («Газпром», «Роснефть» и «Сургутнефтегаз») имеют свое бурение. При необходимости они приглашают буровиков со стороны. Из независимых буровых компаний наиболее сильны «Евразия», ССК, «Эриэлл», «КАТойл-Дриллин», АРГОС и ряд других. Есть также много мелких игроков. Естественно, что меньше пострадает сервис внутри нефтегазовой компании, остальные будут обеспечены по остаточному принципу.

— Помимо буровых компаний кого из машиностроителей это затронет?

— Думаю, что больше пострадают  производители буровых установок, те, кто изготавливает конечную продукцию. В частности, «Уралмаш НГО Холдинг», УСПК, хотя последний, по моей информации имеет большой контракт. Так, за последние годы «Уралмаш НГО Холдинг» приложил много усилий к тому, чтобы делать у себя большую часть буровой установки. Но в условиях падения спроса это только в минус. Ужаться таким предприятиям сложнее, у них нет гибкости. Первое время запчасти позволят им как-то удержать производство, но если ситуация затянется, то они могут повторить судьбу ВЗБТ. Кстати, положение ВЗБТ сильно усугубили «гаражи», облепившие завод. Не являясь правообладателями, они поставляли на рынок запасные части, что и вынудило солидное предприятие свернуть производство. Хотя, как мы знаем, запчасти к буровым установкам – важный источник прибыли таких заводов.

— Наверное сейчас будет не до внедрения новой техники и технологий?

— Знаете, по моим наблюдениям, внедрение эффективной техники в бурении и КРС как раз происходило в период кризисов. Так, автоматизированные гидравлические буровые ключи с программным управлением ГКШ заменили устаревшие ключи АПР именно в период кризиса. При кризисе заменили гидравлические индикаторы веса (ГИВ) на электронные (ИВЭ), имеющие более широкий спектр контроля параметров бурения и ГРП. Происходит это из–за того, что при кризисе нефтяники начинают считать деньги, работать с себестоимостью, потому вспоминают многое, что ранее лежало «под сукном».

— Что с допуском российских предприятий на рынок?

— Есть обязательный документ — сертификат  соответствия Таможенного союза (ТР ТС). Но у  «Газпрома» есть система добровольной сертификации ИНТЕРГАЗСЕРТ. Насколько она добровольная и можно ли поставлять оборудование без сертификата ИНТЕРГАЗСЕРТ — спросите у участников рынка. Заодно уточните,  во сколько им обходится получение этого сертификата за каждый типоразмерный ряд. Как можно в нынешних тяжелейших условиях брать такие деньги у производственников, не понимаю…Заводчане недоумевают — почему при поставках сверхответственного оборудования атомщикам есть просто жесткая приемка, а при поставках «Газпрому» надо платить деньги сторонней структуре.

— Мы писали об аккредитации подрядчиков Газпрома сторонними фирмами за деньги еще в 2009 году. Больше десяти лет прошло, а воз и ныне там…

— При этом несчастный завод должен получать аккредитацию отдельно у каждой монополии. Сначала у «Газпрома», потом на аналогичное – у «Транснефти» и так далее.  Кто–то должен положить этому конец и довольствоваться государственным сертификатом ТР ТС или хотя бы ввести единую отраслевую аккредитацию, например, силами технологического объединения нефтегазовых компаний — ИНТИ.

— Кто из машиностроителей в нынешних условиях останется на плаву?

— Гибкие предприятия, имеющие универсальные станки, способные переориентироваться на выпуск запасных частей, комплектующих.

— Например…

— «Уфагидромаш», «Гусар», «Машпром», «Идель Нефтемаш». Они и ряд других предприятий способны освоить производство запасных запчастей для бурового оборудования. Причем не как обезьяны, с помощью бездумного копирования, а с привлечением металловедов, технологов, конструкторов.

— Последние годы много говорят об импортозамещении ГРП. Этим занималось несколько команд, сейчас даже за это взялся знаменитый глава Московского института теплотехники академик Соломонов.

— С большим уважением отношусь к Юрию Семеновичу, мы с ним еще в 90-е годы летали на Воткинский завод. Сейчас он известен, а тогда был закрыт как Королев. Благодаря Юрию Дмитриевичу (Маслюков Ю.Д. — член Политбюро ЦК КПСС,  Председатель Военно-промышленной комиссии СССР, Председатель Госплана СССР, прим. ред.) узнал многих интересных людей. Но хочу уточнить, что российский комплекс гидроразрыва пласта был создан в 90-е годы концерном «Специальное машиностроение и металлургия» — бывшим Миноборонпромом СССР. К сожалению, агрегаты российскими нефтяниками востребованы не были. Они предпочитали, чтобы ГРП занимались западные сервисные компании, поэтому все российские машины за ненадобностью уехали работать в Казахстан. Вот такая печальная история с российским гидроразрывом, для создания которого тогдашнее правительство даже выделило целевую экспортную квоту нефти. Лишнее доказательство того, что любое импортозамещение в сырьевой отрасли должно проводиться самими нефтяниками и газовиками, в ином случае, деньги могут уйти в песок.  

— Вернемся к академику Соломонову…

— Юрий Семенович не нефтяник, не газовик. Откуда ему знать, что нужно отрасли?! Не его задача — исследовать рынок. Ставят задачу — оборонщики ее решают. Но скажите, зачем нам сейчас гидроразрыв, если закуплено столько иностранных флотов? Зачем нам сейчас новые ГРП? Предстоит поддерживать работоспособность того, что уже куплено. Куда важнее заняться компонентной базой, основой, а не новыми буровыми установками и флотами ГРП.

— Подробнее…

— Огромная проблема — с резинотехническими изделиями. Компонентов для их изготовления нет. Гидравлика везде у буровиков импортная. Шестеренные насосы, гидравлические клапаны, фитинги, рукава … Да и с пневматикой проблемы. Частотно-регулируемые приводы ставят иностранные.

— А как же компания «Приводная техника» из Челябинска?

— Да, они единственные, кто делает на должном уровне. Чупин (основатель компании — прим. ред.) ищет деньги на расширение и модернизацию. Его и стоит поддерживать.

— А зачем тогда говорят не о резиновых шлангах и гидроцилиндрах, а о создании отечественных флотов ГРП?

— Не знаю… Думаю, что это больше пиар чиновников, которые считают, что это лучше продемонстрирует результат затрат бюджетных денег. Более громко. А будут это использовать нефтяники или нет… Деньги освоены. Убежден, что именно компонентная база – основа любого импортозамещения!

— Ну и, как мы неоднократно говорили, тесное сотрудничество нефтяников и газовиков с предприятиями без  вмешательства далеких от отрасли чиновников.

— Конечно! В прошлый раз мы обсуждали успешное импортозамещение в 90–х годах, когда вообще не было минпромторгов и фондов. Тогда нам удалось заместить оборудование и трубы из Азербайджана и Украины.  И в наше время многое сделано без государственных денег. Так, без копейки  бюджетных денег была создана отечественная буровая установка «Екатерина». Тогда на моих глазах, тесное сотрудничество «Бургаза» и машиностроителей, привело к созданию новой техники. «Бургаз» участвовал в создании  современного бурового оборудования, с помощью которого и строил газовые скважины.

— Везде упираемся в некомпетентность чиновников...

— Импортозамещение в нефтегазовом комплексе курируют люди, которые не отличают вибросито от кронблока, не понимают ни буровой установки, ни гироразрыва, но в течение долгих лет курируют господдержку. Как можно таким объяснить, что вместо всех этих ГРП, вы лучше запустите производство в стране нормальной резины, гидравлики, пневматики! И это нужно не только для импортозамещения в нефтегазе, но и многих других отраслях. У нас основы нет для импортозамещения. Если бы главные «импортозамещатели» сделали это в 2014 году, то сейчас не было бы таких проблем. Не построив фундамента начали возводить бутафорские здания.

— Или на импортном фундаменте …

— Безусловно, если гидравлика из Италии, шестеренчатые насосы везут из Болгарии, коробки передач ставят американские Allison... Хорошо, что еще по рукавам высокого давления в Новокузнецке предприятие не закрылось, но и оно резину получает из Германии и Австрии. Все это остро необходимо для создания отечественного бурового оборудования. О каком импортозамещении в бурении без такой основы можно говорить? 

С одной стороны продолжается освоение бюджетных денег на  импортозамещение в ТЭК через Минпромторг. С другой стороны, понимая, что это освоение бюджета качественно ситуацию с буровым оборудованием не поменяет, пытаются решить проблему его ввозом  третьи страны. Недавно стала известна  история с ввозом превенторов Cameron, активизировались разговоры о параллельном импорте и все такое.

— Кроме того,  много говорят о помощи из Китая…

— По моим ощущениям Китай пока чего–то ожидает. Как будто размышляет. Но надо понимать, что даже при самом благоприятном раскладе, Китай не заинтересован в развитии производства на территории России. Schlumberger хотя бы как–то вкладывалась в развитие компетенций, построив тренинговый центр в Тюмени. Мы знаем  заводы в Липецке и Тюмени, производственные площадки в Перми и Томске, технологические центры в Новосибирске, Волжском, Москве. В этом отношении Китай ведет себя иначе. Много вы знаете китайских производств в России? Более того, особенность китайских компаний в том, что они неохотно  используют местный персонал. Когда идем в китайскую клинику в Москве, то там не только врачи из Китая, но секретари, медсестры, переводчики и уборщицы. У западных компаний принято даже в Африке использовать местный персонал.

Да и зачем Китаю развивать производство в России? Давайте поставим себя на их место. Будем ли мы усиливать конкурентов своим компаниям? С позиции бизнеса  Китаю сегодня выгодно купить дешево российские производства, чтобы потом закрыть конкурентов. А потом диктовать условия на российском рынке, что всегда проще, когда нет никакой альтернативы.

— Но в Белоруссии Китай работает иначе.

— Согласен, там совместное с «БелАЗ» производство автомобилей, масштабное сотрудничество с Минским заводом колесных тягачей, ракетная программа с Заводом точной механики, промышленные зоны и прочее. Но посмотрите на кадровую политику в министерствах Беларуси, в госкомпаниях,  на то, какое внимание уделяется там национальной индустрии.

В Беларуси изначально выстраивали отношения с Китаем в плоскости совместных производств. В России, к сожалению,  гораздо больший перекос в торговлю сырьем. Сложно сравнивать отношение к промышленности, к машиностроению, к так называемому реальному сектору,  в Беларуси и России.

— Наверное потому, что Белоруссия не могла жить за счет экспорта сырья, там сама жизнь заставляла развивать машиностроение и сельское хозяйство. 

— Парадокс, но именно в «тучные годы», когда казалось бы имелись все возможности для развития бурения и бурового оборудования, легли такие  известные предприятия, как Волгоградский завод буровой техники, Кунгурский машзавод, выпускающий мобильные буровые установки, Курганский завод колесных тягачей, Тюменский судостроительный завод, Ишимбайский машзавод, и другие предприятия. Возможность длительное время покрывать многие ошибки нефте– и газодолларами усугубила ситуацию с производством буровой техники.