АЛЕКСАНДР ХУРШУДОВ: Идея компенсационного фонда в законе о СРО напоминает воровской «общак»...

Москва. Меньше полутора месяцев осталось до реального вступления в силу Федерального Закона «О саморегулируемых организациях». На сайте Ростехнадзора уже зарегистрировано 123 СРО, до конца года их будет вдвое больше. И это только в строительной отрасли. Причины и возможные следствия реализации нового закона анализирует эксперт Агенства нефтегазовой информации, член-корр. МАНЭБ Александр Хуршудов.

1. НЕМНОГО ИСТОРИИ

В странах с развитой рыночной экономикой объединения производителей (а также, потребителей) давно и прочно заняли свое место в сложной инфраструктуре рынков. Вот, например, американская PESA, ассоциация поставщиков оборудования и сервисных услуг для нефтегазовой отрасли. В ней состоит около 200 крупных компаний, в том числе, мировые лидеры «Шлюмберже» и «Халлибертон». Чем же они там занимаются?
А занимаются они вопросами, которые ВСЕМ полезны. В первую очередь, это сбор и обмен технической информацией. Это оценка рынков, которая нужна антимонопольному ведомству. Это обучающие курсы, научно-технические конференции, на которые любая компания может послать своего сотрудника. И много чего другого, включая полезные диалоги с федеральной и местной властью.
Некоторые СРО занимаются разработкой стандартов. Американский нефтяной институт (API) за свою почти столетнюю историю подготовил около 500 стандартов, которые широко используются во всем мире. Примечательно, что стандарты эти НЕ ЯВЛЯЮТСЯ обязательными, а применяются они потому, что удобны и прошли многолетнюю проверку практикой.
В России тоже существуют подобные некоммерческие объединения, есть союзы банков, аграриев, нефтепромышленников и производителей нефтегазового оборудования. Разумеется, они не могут еще похвастаться вековой историей, поэтому их деятельность пока концентрируется на лоббировании общих интересов.
Теперь давайте вернемся немного назад и посмотрим, что явилось причиной принятия «Закона о саморегулируемых организациях» и почему строительная отрасль стала первым подопытным кроликом, на котором этот закон будет испытываться.
Лет 15 назад появились и стали безудержно плодиться у нас многочисленные экспертизы проектной документации. Сначала экологическая, потом экспертиза безопасности, далее санитарно-эпидемиологическая, рыбохозяйственная, вневедомственная и пр. и пр. Надо сказать, что хороших экспертов у нас и сейчас мало, а тогда не было совсем. Потому что толковый специалист – это не обязательно хороший эксперт, от специалиста требуется технический результат, а от эксперта – эрудиция и объективность. Но экспертизы лоббировались ведомствами, принимались законами, поэтому, сплошь и рядом, в штатные эксперты шли молодые специалисты, а во внештатные – дряхлые пенсионеры. Качество таких экспертиз было соответствующим, а весь смысл «экспертной работы» свелся к взиманию денег, совсем не маленьких. Дошло до того, что процесс прохождения экспертиз затягивался на 4-6 месяцев, а стоимость его (без учета взяток) достигала 10 % от всей проектной работы.
От такой бюрократической толкотни бизнес возопил благим матом, и в 2007 г. вместо многочисленных ведомственных экспертиз ввели одну - государственную. Легче от этого не стало. Она тоже тянется от двух до шести месяцев, а расценки на нее еще выше. И, главное, не видно, чтобы все эти экспертные страдания существенно улучшили качество проектов.
Много было нареканий на систему лицензирования. Не секрет, что любая компания, состоящая из одного пронырливого директора, за соответствующую плату могла получить лицензию на строительную деятельность. И появилось обманчивое впечатление, что именно такие фирмы-однодневки плодят основную массу строительного брака, который подчас приводит к трагедиям вроде обрушения «Трансвааль-парка».
На самом-то деле это далеко не так. Строительный брак у нас процветает из-за малограмотности и подрядчиков, и заказчиков, отсутствия цивилизованной конкуренции на рынке. В результате на тендере побеждает либо размер отката, либо низкая цена, которая физически не может обеспечить хорошее качество. Но идея передать квалификационные функции объединениям производителей нашла много сторонников.
С другой стороны, от Советского Союза нам досталась в наследство система СНиПов, которую некому было обновлять и поддерживать. Нужно сказать, что в западных странах нет государственных технических стандартов. Коль бизнес там существует отдельно от государства, он сам себе стандарты и создает по мере необходимости. А чтобы не ущемлять частную инициативу, не превращать стандарты в тормоз прогресса, они и не носят обязательного характера.
Вместе с тем, СНиПы – штука хорошая, в них содержится опыт десятилетий, поэтому пренебрегать ими не стоит. А поскольку есть в них все же ошибки и недостатки (время-то идет), закон «О техническом регулировании» сохранил СНиПы в качестве рекомендательных, а по вопросам связанным с безопасностью, предписал разработать технические регламенты.
Но нет у нас пока в стране организаций, которые способны обобщать опыт и разрабатывать технические стандарты. Те, что были в СССР, фактически ликвидированы, создавать новые – долго и дорого. А коль скоро в других странах этим занимаются некоммерческие объединения производителей, то на них эту обязанность и повесили. Т.е. в полном соответствии с крылатой фразой Виктора Черномырдина «Хотели, как лучше…». Теперь давайте посмотрим, что у нас получается.

2. БЮРОКРАТИЗМ КАЖЕТСЯ НЕИСТРЕБИМЫМ

Вроде бы все бюрократические способы контроля строительной отрасли полностью себя дискредитировали. Ан нет. Они с блеском возрождаются в законе о СРО. В прошлом сражении за экспертизы победил Росcтрой, получивший возможность с нее кормиться. Но он сейчас упразднен, его функции переданы Минрегионразвития. Теперь борьбу за доступ к другой кормушке выиграл Ростехнадзор, который получил возможность контроля СРО и стандартов, связанных со строительством ОПАСНЫХ объектов.
Внимание, читатель! Согласно Закону «О промышленной безопасности…» (ст. 2, п.1, приложение 1) опасными считаются объекты, на которых (в числе прочего):
- используются воспламеняющиеся и горючие вещества (газы и жидкости),
- используется оборудование, работающее под давлением более 0,7 ат,
- используются стационарно установленные грузоподъемные механизмы….
Таким образом, любое предприятие, имеющее водопровод (более 2 ат) автоматически признается опасным. Тем более, если оно пользуется бытовым газом или хотя бы дизель-электростанцией. А где найти строительную компанию, которая не использует «стационарно установленные грузоподъемные механизмы», попросту говоря, подъемные краны или лебедки?
И ведь есть правила безопасности для сосудов, работающих под давлением, систем газоснабжения, грузовых кранов. Все там строго регламентировано, периодически они проходят проверки и испытания. Но аппетиты бюрократии ненасытны. И если на предприятии есть хотя бы один лифт, она будет с пеной у рта доказывать необходимость контроля над ВСЕМ зданием.
Существует эта дурь в законе уже 13 лет. Госдума безмятежно приняла закон в 1996 г., дважды (в 2000 и 2004 г.) вносила в него поправки, но всеобъемлющий смысл закона так и остался без изменения. Теперь понятно, почему в промышленно развитых странах избегают технических деталей в законодательстве?
Пойдем дальше. Сам по себе бюрократический контроль доходов не приносит, его нужно реализовать в виде обязательных стандартов или инструкций. Иначе чем грозить бизнесу, за что брать взятки-то?
Выше я упоминал, что для разработки настоящих технических стандартов условий в стране нет, массово они появятся не ранее, чем через 3-4 года. Но выход найден блестящий: примем стандарты СРО о том, как оно будет своих членов контролировать. Внесли в закон требование об обязательном страховании, порекомендовали создать компенсационный фонд, вот и есть уже поле деятельности для чиновника, будет контролировать им самим навязанные бизнесу правила.
На минуту представим себе, что в резиденцию компании «Шлюмберже» приехала комиссия из PESA для проверки производственной деятельности. В составе комиссии – представители завзятых конкурентов. Очень многое будет интересовать такую комиссию. А какие у вас новые проекты разрабатываются, не грозят ли они несчастными случаями? А покажите-ка нам бухгалтерские отчеты, не заложены ли там суммы на взятки?
Дикость? Скорее, глупость. В развитом бизнес-сообществе никому и в голову не придет устраивать такие проверки. Есть у компаний открытая информация, ее и проверять не нужно. А есть информация конфиденциальная, которую никто конкуренту не даст, хоть принимай об этом сотню законов.
Несколько лучше выглядит идея страхования профессиональной ответственности, в мире она широко практикуется. Но и там подобное страхование ни в коей мере не является обязательным. Крупные компании, располагая значительными средствами, страхуют свои риски исключительно в добровольном порядке, а от мелких никто этого и не требует.
Однако самой анекдотичной является идея компенсационного фонда. Ничего подобного в мире нет, новация весьма напоминает воровской «общак». Спасибо авторам Закона о СРО, что хоть не сделали компенсационный фонд обязательным.
Но при внесении изменений в Градостроительный Кодекс (Закон № 148-ФЗ от 22 июля 2008 г.) законодатели пошли дальше и теперь без взноса в компенсационный фонд 0,5-1,0 млн. руб. допуск к работам никто не получит. Причем, воровской «общак» по сравнению с компенсационным фондом выглядит гуманнее: в случае смерти вора он может расходоваться на поддержку его близких, например, родителей. По меньшей мере, воровское сообщество такую помощь декларирует. В случае же банкротства строительной компании ее пай в компенсационном «общаке» НИКОМУ не возвращается.
Взносы в компенсационный фонд одинаковы. Но у крупных компаний риски намного превышают размеры фонда. Следовательно, им все равно придется страховать сложные проекты, компенсационный фонд им не нужен. А мелкие компании сам факт серьезной претензии со штрафными санкциями убивает начисто, тут никакой компенсационный фонд им не поможет.
Последние пятнадцать лет я работал директором проектного института, и не было ни одного случая предъявления нам материальных претензий за брак в работе. За редчайшим исключением, нет их и у других проектных организаций. Спрашивается, кому и зачем нужно отвлекать из производства деньги, чтобы потом они лежали мертвым грузом или с риском обращались на фондовом рынке? И какая польза крепкой компании от того, что деньги фонда уйдут на компенсацию ляпсуса ее недобросовестного конкурента, который отбил выгодный заказ и оскандалился?
Теперь давайте немного посчитаем. В среднем наши новоиспеченные СРО установили ежегодный взнос в размере 150 тыс. руб., платежи в компенсационные фонды 300-500 тыс. руб. Если будет у нас 250 СРО в строительстве (я думаю, поначалу будет больше), то на все это потребуется не менее 5,6 млрд. рублей. Это сумма ВСЕЙ задолженности, которую сейчас имеет страна по зарплате. Для среднего проектно-изыскательского предприятия с годовым оборотом 60 млн. руб. только ежегодные взносы потребуют 0,5 % от выручки, а для малого они достигнут 2-3 %. И что же за эти деньги предприятия получат?
А получат они новую бюрократическую структуру, для которой ЗАКОНОМ предусмотрены солидные органы: «многочленное» правление, управляющая дирекция с юристами, финансистами и прочим персоналом. Для справки: ежегодный взнос в американскую ассоциацию буровиков составляет всего лишь 500 долларов, а остальные средства ассоциация зарабатывает САМА.

3. ЧТО НАДО БЫЛО СДЕЛАТЬ?

Одна из крупнейших проблем нашей экономики в том, что еще не сложились условия цивилизованной конкуренции на внутреннем рынке. Отсюда и ценовая инфляция, и брак, и, отчасти, коррупция. Чтобы решить эту проблему, нужны время, опыт и целенаправленные действия.
Начинать нужно с просвещения. За годы советской власти люди привыкли, что жаловаться можно только государству. Нужно всячески объяснять им, что никакое государство не в силах осуществлять всеобщий контроль, от скисшего молока в магазине до строительства атомной электростанции. И пока они сами не организуются в общества потребителей, в лучшем случае им поменяют пакет прокисшего молока, но никто качественных товаров гарантировать не сможет.
То же и в среде производителей. Они плачут и стонут от произвола властных и надзорных органов, но бороться с этим произволом можно только в составе профессиональных объединений. Иного рецепта в мире нет.
Вот эта тема о необходимости объединения субъектов рынка должна стать ежедневной в государственных СМИ. Нужно искать и находить убедительные примеры такой активности. Там, где рыночные отношения находятся на более высоком уровне, такие примеры есть, назову хотя бы ассоциации банков или инвестиционных компаний. Только тогда общество постепенно созреет для массового появления саморегулируемых организаций.
Власти нужно начинать диалог с профессиональными объединениями. Такие попытки уже делаются, но точка зрения бизнеса часто ею игнорируется. Разумеется, наши союзы производителей пока неоднородны, им непросто выработать единое мнение. У производителей зачастую прямо противоположные интересы, потому споры доходят чуть ли не до драки. Но опыт и объективность приобретаются только в реальном деле, другого пути никто не знает.
Никакого принуждения, обязательного членства в СРО не должно быть. Если компания не видит для себя преимуществ в таком членстве, зачем ассоциации ее привлекать? Она не внесет ничего полезного в работу, будет лишь возрастать атмосфера недоброжелательности в сообществе.
На первом этапе нужно ориентировать наши СРО на сбор и обобщение коммерческой и технической информации. К слову, именно с этого начинал свою деятельность Американский Нефтяной Институт. Какую долю рынка занимают члены СРО вместе и каждый в отдельности? Имеют ли они экспортную продукцию? Какие технологии всеми признаны и широко используются, а какие перспективны, но еще в стадии разработки? Коммерческая информация весьма полезна и директору, и акционерам, и государству, а техническая постепенно станет основой для разработки своих стандартов.
А вот устраивать штурмовщину ради технических стандартов не стоит. Благо есть старые СНиПы и ГОСТы, есть стандарты, признанные в мире, что нам мешает по ним работать? И вовсе не СРО должна определять, по какому стандарту выпускать продукцию, а ЗАКАЗЧИК, который ее покупает. Так во всем мире и делается. А вот если какой-то из мировых стандартов, скажем, не учитывает наших суровых северных условий, мы (после внимательного изучения) выработаем к нему дополнение. И пусть оно тоже будет рекомендательным, потому что в технике слепое подражание не гарантирует успеха, самые добросовестные рекомендации все же нужно применять с умом.

4. ЧТО ТЕПЕРЬ ДЕЛАТЬ С НЕУДАЧНЫМ ЗАКОНОМ?

Нам вообще-то к этой ситуации не привыкать, у нас часто законы выходят с крупными ляпами от излишней регламентации. Но в данном случае можно и нужно опротестовать закон о СРО в Конституционном Суде. Придется процитировать Конституцию:
Статья 30.
1. Каждый имеет право на объединение, включая право создавать профессиональные союзы для защиты своих интересов. Свобода деятельности общественных объединений гарантируется.
2. Никто не может быть принужден к вступлению в какое-либо объединение или пребыванию в нем.

Вот, к примеру, я, инженер-нефтяник с 36-летним стажем, имею все необходимые дипломы и могу зарабатывать проведением сложных операций на скважинах. Это реально опасные объекты, по глупости там можно и открытый фонтан устроить. Закон обязывает меня вступить в профессиональное объединение, явным образом нарушая Конституцию.
И о какой же свободе профессиональных объединений можно говорить, если государство ДИКТУЕТ им, что нужно делать, как друг друга проверять и почем в «черную кассу» сбрасываться?
Однако дела в Конституционном Суде тянутся годами, поэтому нужно иметь какой-то разумный план на ближайшее время, пока закон о СРО будет действовать. Главный принцип тут – не навреди самому себе.
Крупным и средним строительным предприятиям придется, чертыхаясь, вступить в СРО и сформировать компенсационные фонды. Но можно и нужно до предела уменьшить ежегодные взносы. Поэтому пусть СРО обойдется двумя штатными единицами (директор и секретарь), пусть выдает допуски к работам предприятиям, уже имеющим такой опыт. Правление будет на общественных началах, собрания будем проводить заочно или путем видеоконференций. Точно так же формально составим план проверок членов СРО, будем исправно отсылать наверх краткие отчеты. Отвяжитесь, чиновники, и не мешайте работать.
Хуже придется малому бизнесу. Полностью уйдут из строительства индивидуальные предприниматели, для них эти поборы неподъемны. Придется им либо сконцентрироваться на «неопасных» объектах (хотя и тут их Ростехнадзор достанет), либо стать подрядчиком более крупных компаний. Те с удовольствием спихнут с себя всякие мелочные объекты, удержав себе долю «за наличие допуска».
Ущерб для страны, конечно, будет приличный. Снизится конкуренция, вырастут цены, производительность труда реально уменьшится, хотя и не слишком сильно. Но мы и не такое переживали.
Думаю, уже в ближайшее время, наши многочисленные СРО разделятся на две группы. Первая будет озабочена разделом рынка, поддержанием высоких цен и прочими способами производства денег из воздуха. А вторая, отдав дань бюрократизированному законодательству, постепенно займется нужным делом: изучением рынка, сбором информации, установлением правил добросовестной конкуренции. Надеюсь, именно она и станет инициатором корректировки принятых наспех законов.
Обсуждение на нефтегазовом форуме