Сергей Иванов: Оборонный заказ надежно защищен от кризиса

Министерство обороны и другие силовые ведомства работают над новой государственной программой вооружений. Их предложения затем пройдут через сито Военно-промышленной комиссии при правительстве РФ.
Ее возглавляет куратор оборонной отрасли вице-премьер Сергей Иванов. В эксклюзивном интервью "Российской газете" он рассказал, каковы особенности оружейной программы и чем обеспечат живучесть оборонки.
Российская газета: Сергей Борисович, как изменятся арсеналы страны?
Сергей Иванов: Новая госпрограмма вооружений будет принята на период с 2011 по 2020 год. Ее реперные точки я могу назвать уже сейчас. К 2020 году будут переоснащены стратегические ядерные силы. Произойдет полная замена российской спутниковой группировки на более современные аппараты. Будет создано единое информационное пространство поля боя. И конечно, произойдет переход на совершенно новые, интеллектуальные образцы вооружения и военной техники.
РГ: Такой огромный заказ - это и шанс на антикризисное выживание для других отраслей экономики?
Иванов: Да. Работа над такими системами тянет за собой десятки, если не сотни отраслей промышленности. Что, к примеру, такое перспективный комплекс фронтовой авиации в части фюзеляжа? Элементы его корпуса будут сделаны из композитных материалов, которые прежде никогда не использовались в авиастроении. Причем их можно будет применять и в гражданском производстве. То есть происходит огромный толчок для металлургии, химии, производства композитных материалов.
РГ: Нанотехнологии тоже будут использоваться?
Иванов: Обязательно, хотя и не в таком объеме, как на гражданском производстве. Определенные заделы уже есть. У созданных образцов наноструктурированных материалов - особые свойства по прочности, гибкости, вязкости, жаростойкости. Такие материалы в готовом виде я видел в компании "Сухой". Так что это уже не научная фантастика, а реальность.
РГ: Решение о поддержке оборонки - это и стабильные зарплаты для целой армии специалистов.
Иванов: Сегодня в России насчитывается 1400 стратегических предприятий ОПК, включенных в соответствующий реестр. Они расположены в 70 субъектах РФ. В отрасли работают около полутора миллионов человек - это больше, чем вся наша армия. И если мы говорим о мерах по преодолению кризиса, самым эффективным средством является прямое бюджетное финансирование. Потому что предприятиям не надо идти в банк, брать кредиты под известные проценты.
Хочу повторить: гособоронзаказ - самая эффективная антикризисная мера. На 2009 год он утвержден в размере примерно 1 триллион рублей. Когда такие деньги идут на предприятие, оно работает и при нормальном производственном процессе изыскивать другие источники финансирования не приходится.
РГ: Наша оборонка сегодня работает не только на арсеналы, но и на прилавки магазинов?
Иванов: Совершенно верно. Многие предприятия за последнее время заметно диверсифицировались. Они выпускают огромный объем гражданской продукции транспортного машиностроения, средств связи, медицинского оборудования и так далее.
Все это тоже производят предприятия ОПК, обслуживая внутренний спрос. Поскольку курс доллара серьезно изменился, закупать многие вещи по импорту сейчас гораздо дороже и сложней, чем это было, к примеру, еще год назад. И если часть заказов мы распределим по нашим оборонным предприятиям, то это скажется и на занятости населения, и на эффективности производства. То, что оборонка выпускала в прошлом году, она на сто процентов может выпустить и в 2009-м.
Понятно, что производство военной продукции - основная задача предприятий, мы требуем за нее "поштучной" отчетности. Но это не значит, что предприятия не могут использовать такие же технологии при выпуске гражданских товаров. Они вправе расширять свое производство, искать новые рынки сбыта невоенной продукции.
РГ: Правительство утвердило список предприятий, которым гарантирована господдержка. Среди них 42 организации ОПК. По каким критериям их отбирали и как выживать в условиях кризиса оборонным заводам, КБ и НИИ, не попавшим в список избранных?
Иванов: Речь идет о крупных системо-, а часто и градообразующих предприятиях. Могу привести примеры. В Комсомольске-на-Амуре расположены два больших предприятия - судостроительный и авиационный заводы. Других серьезных производств там нет. Если мы не поддержим эти предприятия, причем не только с точки зрения выполнения гособоронзаказа, то в городе, не дай бог, начнется безработица. И куда людям идти? Или возьмем Севмаш-предприятие в Северодвинске. Что там имеется кроме судостроения? Ничего.
Принцип комплектования списка был следующим. Мы отобрали предприятия, выпускающие около 70 процентов всего объема гособоронзаказа. Это производители вооружения для РВСН и флота, крупные заводы авиации и судостроения, космических аппаратов и техники для Сухопутных войск, в том числе оперативно-тактических комплексов "Искандер". Словом, те, кто делает основные системы вооружения.
РГ: Но они работают не в чистом поле, их снабжает широкая сеть поставщиков.
Иванов: Действительно, за этими предприятиями следует огромная пирамида или, как говорят профессионалы, "юбка" кооперации второго, третьего и даже четвертого уровней. Довести средства целевым порядком, к примеру, до 10 тысяч предприятий не в состоянии ни одно государство. Да этого и не нужно делать. Мы пошли по пути создания крупных интегрированных структур . Их задача, получив деньги по гособоронзаказу на изготовление конкретного сложного образца военной техники, самим заключить контракты со своими поставщиками и профинансировать их работы.
Надо иметь в виду, что кооперация второго, третьего и четвертого уровней - это уже не предприятия ОПК в чистом виде. Скажем, завод производит сплавы, которые используются и на гражданке, и в военных целях. На оборонку это предприятие может работать в объеме всего 2-3 процентов. Однако без его продукции не сделать ракеты или танки. Поэтому мы, конечно, в первую очередь поддерживаем с помощью гособоронзаказа и других антикризисных мер головные предприятия ОПК. Требуя от них оптимизации производства и снижения издержек. Цены на металл и другие первичные продукты пошли резко вниз. Но далеко не всегда, а если уж быть до конца откровенным, то чаще всего за этим не следует падение цен на комплектующие. Взять те же сплавы. Стоимость меди упала, никеля - тоже. А сплав из этих металлов не дешевеет. Поэтому мы сейчас разбираемся: не монополизм ли это и чистая обдираловка со стороны производителя? Тем более что такой производитель иногда бывает монополистом. Он гордо сидит на вершине и диктует условия. Мол, не устраивают они вас - не покупайте продукцию. Я и без ваших 2-3 процентов заказов прекрасно обойдусь. А вот вы без меня - нет.
РГ: Цены в этой секретной сфере можно регулировать?
Иванов: Мы серьезно думали над этой проблемой, и уже есть поручение на сей счет - привести в действие те механизмы, которые в оборонке раньше не использовались. Я имею в виду контроль со стороны Федеральной антимонопольной службы и Федеральной службы по тарифам. Да, цены на определенные виды продукции не регулируются и не могут регулироваться, поскольку мы живем в условиях рынка. Но всю цепочку ценообразования - от межконтинентальной баллистической ракеты до, условно говоря, болта - нужно проверять, чтобы полностью раскрыть ее механизм.
РГ: Финансовая помощь оборонке составит 50 миллиардов рублей, на госгарантии под кредитование отрасли правительство выделяет еще 100 миллиардов. На какой период, по вашему мнению, хватит этих денег?
Иванов: Эти суммы выделяются, условно, на период кризиса. А сколько он продлится, сейчас вам никто не скажет. Поэтому будем пока оперировать средствами в рамках нынешнего бюджетного года.
Речь идет о большой сумме. Но ее выделение не означает, что деньги раздадут кому попало, без всяких условий. Этого нет и не будет. В правительстве сформирован целый ряд контролирующих органов, в том числе комиссия по мониторингу ситуации в оборонно-промышленном комплексе. Она рассматривает обращения предприятий, оказавшихся в сложном экономическом положении в результате изменения курса доллара, падения спроса на выпускаемую продукцию и других объективных причин. Подчеркну: именно объективных, а не связанных с бездарным руководством и менеджментом. Попытка списать все на кризис не пройдет. Комиссия полностью изучает ситуацию, требует всю финансовую отчетность - без нее даже разговаривать не станут. И если в конце концов признается, что предприятие несет убытки не по своей вине, вступают в действие меры государственной поддержки. То есть часть средств из тех 50 миллиардов.
РГ: Доля государства в таких предприятиях растет?
Иванов: Среди мер поддержки может быть и увеличение доли государства в уставном капитале предприятия. Так это случилось с корпорацией МиГ - мы внесли 15 миллиардов рублей. В целом предприятия ОПК таким образом уже получили помощь в размере примерно 35 миллиардов.
Но это далеко не единственный механизм поддержки. Оборонка в большей своей части получает помощь за счет понижения ставки по банковским кредитам. Предприятия ОПК сейчас работают только с тремя российскими банками - Сберегательным, Внешторгбанком и Газпромбанком. Имеется и небольшая доля региональных банков. Но 90 процентов всех кредитов - это, как я уже сказал, всего три банка.
Эти финансовые учреждения, в свою очередь, получают государственную помощь. И она затем оборачивается господдержкой оборонки. Здесь срабатывает принцип сообщающихся сосудов. Ставки кредитования у этих банков ниже, чем у коммерческих. Плюс две трети процентной ставки государство еще и субсидирует. При такой ставке - около 5-6 процентов - оборонное предприятие оказывается в лучшем положении, чем гражданское производство.
РГ: Банкротства оборонным предприятиям грозят?
Иванов: У правительства есть средства на предотвращение их банкротства. Такая практика действует уже несколько лет . Ведь ряд предприятий никогда не выйдут даже на самоокупаемость. В основном речь идет о так называемых казенных организациях. Они вынуждены содержать огромные складские площади, охрану, тратиться на электроэнергию. Что это за предприятия? Например, производящие взрывчатку или пороха. Такие производства мы вынуждены содержать по их практическим расходам.
Ну и, наконец, существуют госгарантии под кредитование отрасли. Это важно для того, чтобы банки, видя государственный механизм поддержки, легче шли на финансирование оборонных предприятий, даже находящихся в достаточно сложном экономическом положении. Банки, зная, что за просьбой о кредите стоят госгарантии, легче соглашаются выдавать средства.
Когда мы принимаем гособоронзаказ, расписываем его по предприятиям, то для любого банка это является самой лучшей гарантией возврата средств. Во-первых, контракт не изменится в любом случае. Во-вторых, под него предприятию выдан аванс.
РГ: В наших условиях мало только выделить деньги. Надо, чтобы они дошли до предприятия. Когда начнется размещение оборонного заказа на нынешний год?
Иванов: При сокращении ряда статей бюджета для гособоронзаказа сделано исключение. По всем основным параметрам он сохранен в неизменном виде. Что за этим следует? Каждый из главных распределителей бюджетных средств - по гособоронзаказу это порядка 20 министерств и ведомств - до конца марта обязан разместить заказы и довести средства на их выполнение до предприятий. Включая и так называемые длинные контракты. А если речь идет о сложных видах продукции - ракетах, самолетах, подлодках, - с переходом на будущий финансовый год. Размещение контрактов уже началось. Например, московский завод "Салют", корпорация МиГ и некоторые другие предприятия уже получили средства. Такой скорости размещения гособоронзаказа я, честно говоря, не припоминаю. Сейчас идет активная работа по проведению конкурсов и доведению лимитов до других предприятий. В некоторых случаях это больше половины всего объема гособоронзаказа.
Почему я упомянул о конкурсах? По некоторым видам продукции существуют производители-монополисты. Но по многим позициям гособоронзаказа монополизма нет и быть не может. Я уже не говорю о горюче-смазочных материалах и иных средствах тылового обеспечения - такие закупки по конкурсу практикуются давно. В итоге до 31 марта все министерства и ведомства обязаны доложить Военно-промышленной комиссии о доведении гособоронзаказа до предприятий.
РГ: Номенклатура военной продукции не поменяется?
Иванов: Нет. Гособоронзаказ на сто процентов не сокращается по таким позициям, как закупка всей номенклатуры вооружения и военной техники, финансирование научно-исследовательских и опытно-конструкторских работ, ремонта или ремонта с модернизацией вооружения и военной техники. Что это дает помимо загрузки промышленности? Это позволит планово в течение следующих трех лет обновлять все компоненты стратегических ядерных сил. Строить корабли и подлодки для Военно-морского флота. Пополнять орбитальную группировку космическими аппаратами военного и двойного назначения. Продолжать оснащение уже сформированных частей постоянной готовности Сухопутных войск танками, бронетранспортерами, индивидуальной экипировкой военнослужащих и так далее.
РГ: На переоснащение каких войск денег требуется больше всего?
Иванов: Самый дорогой вид Вооруженных сил - флот. На его перевооружение выделяются самые большие средства. Они пойдут на создание новых лодок стратегического назначения, нового оружия к этим лодкам. И в то же время нельзя забывать о надводных кораблях, надо поддерживать другие виды и рода войск. В том числе выделять средства на перспективные комплексы РВСН.
В предыдущие годы гособоронзаказ финансировался в гораздо меньших объемах. Я отлично помню 2002 год - весь он был в размере 150 миллиардов рублей. Сейчас это - триллион. Как говорится, почувствуйте разницу. Недофинансирование в течение многих лет мы теперь вынуждены компенсировать дополнительными средствами из бюджета. Иначе имеющиеся на вооружении лодки и ракеты выйдут из строя, а новых не будет. Поэтому финансирование работ и по морской "Булаве", и по стратегическому "Тополю" с разделяющейся головной частью будет стопроцентным.
РГ: Вы не раз говорили о порочной практике "размазывания" средств. В период кризиса этот вопрос актуален вдвойне. Определены ли правительством приоритеты в финансировании работ по созданию вооружения и военной техники для конкретных видов и родов войск?
Иванов: Приоритеты в гособоронзаказе определяют министерства. Военно-промышленная комиссия эти заявки анализирует и сводит в единое целое. Конечно, приоритеты диктуют реалии. Раздать, как говорится, всем сестрам по серьгам, профинансировать всех одинаково не получается. Так и не может получиться. Определенный дисбаланс средств всегда имеется.
А конечный приоритет - что делать в первую очередь, во вторую и третью, - определяют Верховный главнокомандующий, правительство, Военно-промышленная комиссия как коллегиальный орган. Эти приоритеты сформулированы. Главный касается стратегических ядерных сил во всем их многообразии. Далее следуют военная авиация, надводные корабли и современные высокоточные средства поражения для Сухопутных войск. Здесь самый характерный пример - оперативно-тактический комплекс "Искандер". Кризис не кризис, но обновлять арсеналы надо, и мы этим занимаемся.
На остальном возможна какая-то экономия. Точнее - перенос сроков работ. Я здесь говорю только о техническом переоснащении Вооруженных сил и других силовых ведомств. Но не о социальных вопросах - жилье и денежном довольствии военнослужащих. В конечном счете приоритет всегда остается за гарантированным обеспечением безопасности страны. В это понятие входят не только ядерные силы, но и авиация, надводный флот, Космические войска.
РГ: События августа прошлого года в Южной Осетии как-то учитываются?
Иванов: Укрепление нашей группировки в Северо-Кавказском военном округе и создание двух военных баз в Абхазии и Южной Осетии, конечно, входят в этот список. Думаю, нет необходимости пространно объяснять, почему. Если коротко, то нет никаких гарантий, что в Тбилиси снова не захотят повоевать.
Вот говорят, что Россия была слабо технически оснащена для отражения грузинской агрессии. Это не совсем так. Если бы мы заранее знали о планах Грузии, тогда войска были бы совершенно по-иному подготовлены. Отсутствие в российских частях, которые в экстренном порядке выдвинулись в Цхинвал, современных средств связи и целеуказания не означает, что их нет в нашей армии. Это лишь свидетельствует, что в тот момент их не было в конкретной воинской части, которая в течение часа должна была войти в Южную Осетию и защитить там людей. Если бы наши военные ждали сначала оснащения из других частей и округов, ждали, пока им доставят все необходимое со складов, то входить бы уже было некуда. Фактор времени играл куда более существенную роль, чем затяжка на оснащение. Тем более что далеко не все вооружение и военная техника, которые использовались в ходе конфликта, показали свою отсталость. Иначе мы бы не закончили операцию по принуждению к миру в течение трех дней. Часто в истории приводится как идеальный образчик шестидневная арабо-израильская война. А мы ограничились тремя днями.
Но в целом этот конфликт раскрыл глаза на многие вещи, в том числе связанные с оснащением нашей армии. Поэтому сейчас происходит перемещение современных арсеналов внутри Вооруженных сил и проводятся закупки необходимых средств - в первую очередь для частей постоянной готовности.
РГ: Существует мнение, что конкурсы на закупку вооружения и военной техники надо сделать более открытыми для иностранных производителей оружия. Вы с этим согласны?
Иванов: Надо внимательно смотреть, о чем идет речь. Ни одна страна мира, включая США, давным давно не делает системы вооружения на сто процентов из своих комплектующих. Насколько мне известно, до 10 процентов бортового оборудования новейшего американского истребителя F-22А "Рэптор" закупают в Китае. Никто в военно-промышленном комплексе США по этому поводу и бровью не ведет.
Главный вопрос здесь - какое оборудование приобретается за рубежом, для какой системы вооружения и насколько оно критично. Надо иметь в виду, что очень многие критичные с военной точки зрения технологии просто не продаются. Они находятся либо под международным контролем, либо под запретом той или иной страны. Ни США, ни Россия много чего никогда и никому не продадут по определению. "Холодная война" давно закончилась, Варшавского договора нет, но такие ограничения остаются. И будут оставаться, уверяю вас.
Но есть рынок, который не подлежит никакому контролю. И отдельную продукцию не только можно, но и нужно там покупать. Если она качественнее и дешевле, чем у нас.
РГ: На израильские беспилотники для Российской армии эта практика распространяется?
Иванов: Существует несколько вариантов. Можно, конечно, их купить, потому что сам по себе беспилотник используется и для гражданских целей. Все зависит от того, что нам предлагают. Например, беспилотный летательный аппарат "Предатор" России не продадут - он с оружием. А такой самолетик, который летает и фотографирует, ведь можно использовать не только в армии, но и в сельском хозяйстве. Где угодно. Его, конечно, продадут. Поэтому к такого рода сделкам надо подходить осторожно и с умом. Нам, на мой взгляд, нужны не столько образцы такой продукции, сколько технологии. А ими, как правило, не торгуют.
По данному вопросу существует решение президента, председателя правительства и Военно-промышленной комиссии. Его суть в том, что возможность каждой такой сделки должна рассматриваться индивидуально. Но с учетом кризиса приоритет, конечно, надо отдавать отечественному производителю.
РГ: О кризисе говорят как о сложном, но в то же время оздоровительном процессе для экономики. На ваш взгляд, сыграет ли он положительную роль для российской оборонки?
Иванов: Сыграет. Это должно проявиться в снижении цены на оборонную продукцию. Предприятия вынуждены сокращать издержки производства, и это большой плюс. Вообще непроизводительные расходы в ОПК значительны. И они должны сокращаться. Кроме того, руководителям придется больше думать о диверсификации своих оборонных производств. Кризис рано или поздно закончится, и если предприятие выйдет из него в том же состоянии, в каком его встретило, то ничего хорошего в этом не будет. Выходить из кризиса нужно более подготовленным к борьбе за рынок, за качество продукции. То есть более конкурентоспособным.
РГ: Кризис каким-то образом затронул вашу семью?
Иванов: Тьфу, тьфу, тьфу, пока нет. Слава Богу, работу никто не потерял. Увольнение жену миновало, она работает в государственной организации. А вот у сыновей, они взрослые и живут отдельно, я не спрашивал про сокращение зарплат и социальный пакет. Спасибо, что подсказали: надо позвонить им, поинтересоваться.