Сибирская одиссея Матвея Крола: Он занимался вопросами снабжения Самотлора

Нижневартовск. В годы войны он снабжал знаменитую 5-ю ударную армию продовольствием, в 1945 году стал помощником первого советского коменданта Берлина. А с 1965 года отвечал за своевременную поставку оборудования на месторождения Западной Сибири, в том числе Самотлорского. Всё это о заместителе начальника «Главтюменнефтегаза» Виктора Муравленко — Матвее Марковиче Кроле. В рубрике «Память сердца», которую ведём совместно с АО «Самотлорнефтегаз», дочерним обществом ПАО «НК «Роснефть», расскажем о его сибирской одиссее.

 9 мая 1945 года. 00.43 по Москве.  Карлсхорст, пригород Берлина. Здание бывшего военно-инженерного училища. Это время и место подписания Акта о безоговорочной капитуляции нацистской Германии.

Среди тех, кто принимал участие в подготовке и проведении подписания этого важнейшего исторического документа, был и Матвей Маркович Крол, на тот момент — начальник отдела штаба 5-й ударной армии I Белорусского фронта.

Вот как он описывает события той ночи в своей книге «От Берлина до Тюмени»:

«Монументальный Жуков в маршальском мундире величественно возвышается над огромным, поставленным Т-образно столом. Вокруг главы делегаций западных союзников — американские, английские, французские генералы. Тут же советские военачальники — командующий 5-й ударной армии Николай Берзарин, член военного совета I Белорусского фронта Желтов, генерал Казаков».

Матвей Маркович детально рассказывает о том, как вела себя немецкая делегация во время подписания акта, который обязывал германские вооружённые силы к прекращению боевых действий и разоружению без какого-либо уничтожения или повреждения военной техники.

«Когда подписи были поставлены, Жуков встал и твёрдо сказал: «Немецкой делегации предлагается покинуть зал», — пишет Матвей Крол. — После команды маршала по два смершевца (сотрудника нашей военной контрразведки) встали справа и слева от каждого члена немецкой делегации и вывели их из зала. Все мы, присутствовавшие в этом большом зале, почувствовали: сейчас закончился самый страшный период истории нашей страны. Я взглянул на Жукова и замер — в глазах прославленного маршала со стальными нервами были слёзы».

Матвей Маркович Крол. В 41-м ему, начальнику отдела организации торговли Наркомторга РСФСР, предоставили броню. Но он отказался и уже 23 июня записался добровольцем на фронт. Опытного снабженца тут же определили инспектором оперативного тыла 4-й армии, затем — начальником продовольственного отдела 10-й резервной армии, которая в 1942 году во время битвы под Сталинградом была реорганизована в знаменитую 5-ю ударную армию.

Впоследствии ей выпала высокая честь сыграть решающую роль в штурме Берлина. До победного конца в её рядах  служил и Крол. На него была возложена обязанность по организации снабжения войск продовольствием, от чего, несомненно, зависело успешное проведение армией боевых операций.

Эта работа велась в труднейших условиях. Но Крол справлялся безупречно. К концу войны Матвей Маркович являлся кавалером орденов Боевого Красного Знамени, Отечественной войны двух степеней и других боевых наград. Все они — за своевременное и качественное обеспечение солдат продовольствием.

Удивительно ли, что сразу после 9 мая 1945 года помощником первого советского коменданта Берлина Николая Берзарина и начальником службы по снабжению города продовольствием был назначен именно Матвей Крол.

«Когда после беседы с Анастасом Ивановичем Микояном (председатель комитета продовольственно-вещевого снабжения Красной армии — прим.ред.) 9 мая 1945 года я был назначен начальником снабжения Берлина, все свои силы, все свои организаторские способности я использовал для того, чтобы на высоком уровне выполнять ту задачу, которая была поставлена советским правительством», — вот так пишет он о начале своей работы по восстановлению продовольственной системы огромного города.

Шесть дней — именно столько времени понадобилось Матвею Кролу, чтобы началась поставка продуктов в Берлин.  Чего это стоило 32-летнему Матвею Марковичу, известно только ему. Он признавался позже:

«Я дневал и ночевал на объекте. Вообще в эти дни — с 9 по 15 мая — я находился как бы в состоянии невесомости: спал не более трёх часов, объезжая узловые пункты, где решалась судьба города».

На складах Берлина зерно сохранилось, пусть в небольшом количестве. А вот мельницы были разрушены. Восстановили. Причём, пришлось задействовать и те, которые находились в шоколадных фабриках и предназначались для перемалывания какао-бобов.

Часть муки завезли из Вены. Кролу и его соратникам помогли командующий I Украинским фронтом маршал Конев и его заместитель по тылу генерал Анисимов. Параллельно шёл ремонт пекарен.

И вот к середине мая берлицы получили горячий хлеб, открылись двери магазинов.

«А я 15 мая схлопотал выговор — единственный за годы войны, — говорил о том дне Матвей Маркович. — Жуков и Микоян объезжали магазины. В одном не было маргарина. Вот за это я и получил выговор. И до сих пор горжусь им: раз только в одном магазине не нашлось всего одного положенного продукта, значит, мне и моим сотрудникам удалось выполнить поставленную задачу».

Весть о том, что советская армия проявляет заботу о простых немцах, распространялась молниеносно. И население Берлина резко увеличилось вдвое: с полутора до трёх миллионов. В городе была введена карточная система. Устанавливались нормы ежедневной выдачи продовольствия для разных категорий граждан.

«Продовольственная норма соответствовала московской: 600 граммов хлеба для рабочих, детей и... священников; 500 граммов для служащих и неработающих членов семей», — вспоминал Матвей Маркович.

Постепенно в Берлине создавалась гражданская администрация, которая и продолжила то, что заложил Крол — первый его снабженец в самый тяжёлый послевоенный период.

Гражданское население Берлина, 1945 год

«На этом посту в полной мере раскрылся организаторский талант Матвея Марковича. В кратчайшие сроки ему удалось наладить снабжение продовольствием трёхмиллионного города, разрушенного на 95 процентов. Чёткая армейская дисциплина, находчивость, позволяющая использовать «подручные средства», находить нетривиальные решения, умение мобилизовать массы для выполнения труднейших задач — эти качества впервые проявились у Крола в годы войны», — такую оценку его труду в те годы дал Николай Байбаков, видный советский государственный деятель, долгие годы возглавлявший министерство нефтяной промышленности страны.

Этот колоссальный опыт организатора, обеспечивавшего многотысячные армии и многомиллионный город, помог ему решать масштабные задачи и в мирное время, ключевые из которых — вопросы жизнеобеспечения Западной Сибири.

Демобилизовался Матвей Маркович в 1948 году. И сразу поступил в Московский нефтяной институт. И в гражданской профессии он развивался стремительно: прошёл путь от рядового инженера до заместителя начальника управления нефтяной промышленности Средне-Волжского совнархоза, который находился в Самаре. В 1965 году его перевели  в Тюмень — стал первым заместителем начальника  «Главтюменнефтегаза» Виктора Муравленко.

Виктор Муравленко, начальник «Главтюменнефтегаза»

«Мне повезло, что моим заместителем стал полководец Крол», — не раз говорил Виктор Иванович, высоко оценивая организаторские способности и военный опыт Матвея Марковича.

Период работы в Западной Сибири Крол называл своей сибирской одиссеей. Добыча в Тюменской области началась в середине 60-х годов. Стартовая точка региона на тот момент составляла 209 тыс. тонн. К 70-му же уже стали добывать около 30 млн тонн нефти и конденсата. Это говорит о масштабе работ, которые развернулись здесь.

Главтюменнефтегаз объединял 211 предприятий: конторы бурения, нефтегазодобывающие управления, проектные и научно-исследовательские институты, строительно-монтажные и транспортные предприятия, бытовые и подсобные хозяйства. Всех надо было обеспечить материалами, оборудованием, механизмами с точным соблюдением графиков, привязанных к государственному плану добычи нефти и газа. За всё это отвечал Матвей Маркович, который принимал решения и не боялся брать на себя ответственность.

Современники Крола вспоминают как напористого в отстаивании интересов дела: он всегда умел свои просьбы обосновывать. Задачи же действительно были сложными — добиться выделения необходимого оборудования, а затем оперативно решать вопросы, связанные с его своевременной доставкой и хранением. Условия же практически сравнимы с фронтовыми.

«У нас основные работы по обустройству месторождений велись зимой, и нужно было, пока стояли морозы, успеть всё сделать, — рассказывал Матвей Маркович. — Требовалась идеальная координация работы всех участников производственных и строительных процессов. В этих целях у нас в главке был установлен порядок, согласно которому в середине ноября, когда наступала зима, руководители разъезжались в командировки по районам предстоящих работ и там до самой весны находились в постоянном контакте со всеми смежниками, оперативно решая все возникающие вопросы. За мной в этом плане был закреплён район Нижневартовска, особенно в период интенсификации работ на Самотлорском месторождении. Находился в командировках в районе Нижневартовска в течение пяти-шести месяцев ежегодно».

Поставка необходимой для разработки месторождения техники велась без сбоев. Благодаря стараниям Крола на Севере появились первые большегрузные автомобили с высокой проходимостью. Они выпускались на заводах оборонного комплекса. Например, это самоходки АТС-59 и ГАЗ-71, которые выручали нефтяников в условиях бездорожья и ускоряли ход освоения недр.

Чехословакские самосвалы «Татра» тоже здесь появились по инициативе Матвея Марковича. Более того, в Нижневартовске была создана специализированная АТК по эксплуатации машин этой марки, а также организована школа подготовки кадров для работы на них и ремонта.

Снабжение запчастями шло бесперебойно прямиком с завода-производителя. Параллельно чешские разработчики помогли справиться ещё с одной проблемой таёжного края - комарами. По их предложению учёные-биологи разработали средство борьбы с этими вредителями - спрей «Атюмень».

В распоряжение нефтяников также поступили бульдозеры «Катерпиллер» — в те времена редкая американская техника не только для Севера, но и всей страны в целом. Вопрос об их закупке Матвеем Марковичем был напрямую задан председателю Совета Министров СССР Алексею Косыгину во время его посещения Самотлорского месторождения. После небольшого совещания с сопровождавшим его в поездке Председателем Госплана СССР Николаем Байбаковым Алексей Николаевич дал добро на покупку необходимых «Катерпиллеров». Позже, надо отметить, они сыграли решающую роль при строительстве нефтепровода «Самотлор—Уфа—Альметьевск», которое проводилось в условиях очень низких температур и глубокого промерзания грунта.

А этот пример из истории освоения Самотлора хрестоматийный — известен авиаторам и практически каждому, кто связан с электрификацией производственных объектов нашего таёжного края.  

Ускоренный ввод в промышленную эксплуатацию Самотлорского месторождения в 1969 году требовал наличия крупной энергетической базы. Небольшая мощность (900 кВт) имеющихся громоздких энергопоездов никак не могла решить проблему. Вышли на авиамоторный завод, разработчики которого вместе со специалистами главка освоили производство передвижных малогабаритных газотурбинных электростанций мощностью 2500 кВт. Они работали на газе, добываемом попутно с нефтью непосредственно на месте работы. В организации и проведении столь сложной комплексной операции  Виктор Муравленко в очередной раз полностью доверился Матвею Марковичу. И вот оборудования были готовы и доставлены до Тюмени поездом, а дальше, в Нижневартовск, — сигнал стоп: не было ни железнодорожного сообщения, ни соответствующих дорог, ни речной навигации из-за замёрзших рек Обь-Иртышского бассейна. Ждать означало потерять как минимум год в развёртывании работ по добыче самотлорской нефти. Оставался только воздух. Решение за малым — найти самолёты. Крол и в этот раз проявил своё умение находить выходы даже из самые сложных ситуаций. Ан-22 «Антеи» были выделены по личному распоряжению Алексея Косыгина. И электростанции были доставлены. Это способствовало расширению плана по бурению и, следовательно, вводу новых скважин на Самотлоре.

«За время работы в Западной Сибири я был награждён орденами Октябрьской революции и Трудового Красного Знамени. За ускоренный ввод в разработку Самотлорского месторождения группе из 12 нефтяников, и мне в их числе, в 1977 году была присуждена Государственная премия СССР», — вспоминал Матвей Крол.

Матвей Маркович часто говорил, что нынешнее и будущие поколения нефтяников должны гордиться славными делами сибирских добытчиков. Именно они, считал талантливый организатор, оправдали исторические предсказания Михаила Ломоносова, что богатство России прирастать будет Сибирью.