Онлайн-конференция Александра Хуршудова: Мировой кризис - нефтяные цены – коронавирус

Нижневартовск. Агентство нефтегазовой информации завершило онлайн-конференцию по теме: «Мировой кризис - нефтяные цены – коронавирус».

Спикером выступил нефтегазовый аналитик, эксперт Агентства нефтегазовой информации Александр Хуршудов.

На онлайн-конференции обсудили причины и возможные последствия мирового финансового кризиса, обвал нефтяных котировок на фоне прекращения договоренностей ОПЕК+. Оценили влияние эпидемии коронавируса на мировую и российскую экономику. Затронули тему непростой ситуации в стране и мире, и обсудили возможные последствия невиданных карантинных мер.

Предлагаем вашему вниманию полный текст беседы наших читателей с экспертом.

Александр Хуршудов: В порядке вступления.  Моя основная специальность, конечно, добыча нефти, с ней связаны 45 лет жизни. Кроме того, неплохо разбираюсь в экономике; ради собственного здоровья пришлось также вникнуть в медицинские проблемы.

А вот политику я стараюсь не комментировать. Не считаю себя специалистом. К тому же в ней все больше нагловатого пиара. К примеру, американский президент что-то балакает о преднамеренном сокращении мировой добычи нефти на 10%. Это полная чепуха, но биржа ему верит и бросается покупать нефтяные фьючерсы.

А теперь – к вопросам.  

Станислав, 40 лет. Александр, читаю вас постоянно и с удовольствием. Вы считаете, что речь идёт о мировом кризисе? В чем он заключается?

Александр Хуршудов: Да, вся мировая экономика вошла в финансовый кризис. Это резкое снижение цен на акции, облигации, товарные фьючерсы и другие обязательства. Обобщенные индексы цен акций на всех мировых биржах сформировали долгосрочный падающий тренд. Вот как он выглядит в американском индексе S&P:

Та же картина и на других биржевых площадках, в ценах на нефть, металлы и некоторые другие товары.

За финансовым кризисом почти всегда следует кризис экономический. Он состоит в сокращении производства. Ибо все держатели бумажных активов бросились обращать их в деньги, пусть даже с потерями, а производству денег не хватает. И не только денег, деньги ему сейчас дадут, напечатают, но беда в том, что падает спрос. Все зажали затраты и ждут окончания кризиса. Никто в производство не вкладывает.

Экономический кризис уже начался, но он, как новорожденный младенец, только появился на свет, и его еще не успели измерить. Примерно через 2 недели появятся данные по ВВП стран мира за I квартал, и, думаю, мы получим их снижение на 5-7%. Помимо сокращения производства, экономический кризис ведет к банкротствам, росту безработицы, часто – к инфляции, истощению общественных фондов.

Антон, Нефтеюганск: Александр Григорьевич, если это мировой кризис, то к чему нам готовиться? Как это скажется на экономике России? Какие страны пострадают, какие выиграют?

Александр Хуршудов: Из крупных стран лучшие шансы в кризисе имеют США, Россия и Китай. США – потому что они печатают доллары, а их берут во всем мире. Пока берут. Россия – потому что у нее богатые природные ресурсы и финансовые резервы. Китай – потому что тоже имеет огромные резервы и к тому же неудовлетворенный внутренний спрос.

Китай начал работать на собственный спрос несколько лет назад, сейчас сокращение экспорта он постарается компенсировать на внутреннем рынке. Аналитики пугают его большими долгами, но долги у всех, а производство – в Китае. Без крупных потерь переживут кризис его соседи: Южная Корея, Вьетнам, Малайзия, Индонезия.

Ожидающих неминуемого краха Америки в этом кризисе вынужден огорчить, ничего такого не будет. Да, США постепенно теряют желтую майку лидера, уступая в объемах производства Китаю, в военной сфере – России, но финансовое лидерство пока за ними, и завтра оно не исчезнет. Немалое значение имеют и позиции США в информационных технологиях.

Труднее придется Европе. ЕС превратился в эдакое содружество коней и рябчиков, а в трудную годину каждому придется рассчитывать только на себя. Не исключаю, что будут еще попытки выйти из союза. По меньшей мере, ЕС придется пересмотреть свою нынешнюю, крайне бюрократизированную стратегию.

На Ближнем Востоке экономический кризис чреват политическими переменами. Под угрозой могут оказаться власти КСА, Ирака, Ливана, Иордании.

России, конечно, тоже придется пережить трудный год. Я ожидаю по его итогам спад производства на 5-6%, главным образом, за счет снижения цен на сырье. Не опасаюсь высокой инфляции: внутренний рынок достаточно насыщен отечественными товарами, а импорт уменьшится. Я также спокоен за курс рубля, несколько месяцев он будет колебаться в текущем диапазоне 75-80 руб./долл., а затем начнет очень медленно укрепляться. Разумеется, это мои личные, весьма приближенные оценки; новые события могут их сильно откорректировать. Причем, не только в худшую, но и в лучшую сторону.

Марат, Нягань: Александр Григорьевич, получается этот самый коронавирус и вызвал весь этот кризис?

Александр Хуршудов: Нет, пандемия стала лишь его катализатором, усилителем. Ибо финансовый кризис назревал еще 1,5 года назад, тогда тоже было резкое падение биржевых индексов, но рынок вовремя развернулся. И сейчас кризис начался во второй половине февраля, когда серьезная обстановка с коронавирусом была только в Китае и Корее, а в прочих странах были всего лишь десятки инфицированных. Кризисы вообще – неотъемлемая часть развития мировой экономики. Коренной причиной нынешнего является злоупотребление эмиссией долговых обязательств; реальное производство все более заменяется доходами от биржевых и других спекуляций.

Екатерина, Сургут. Экономика нашей страны напрямую зависит от цен на нефть, и сейчас эксперты в голос твердят, что к концу года цены на нефть стабилизируются на уровне 40 или даже 50 долларов за баррель. На этом фоне рубль должен подняться в стоимости, однако, насколько это поможет нашей экономике, которая за время тотального карантина просто встала. Не случится ли так, что с карантина мы выйдем прямиком в глобальный экономический кризис?

Александр Хуршудов: Экономический кризис уже идет, так что выходить будем не в него, а ИЗ него 😊. К тому же Вы изрядно драматизируете ситуацию: пресса методично долбит в головы слова «кризис», «крах», «коллапс», скоро мы без них жить не сможем, во сне кошмарами будут сниться… Давайте разбираться.

Непрерывные производства (нефть, газ, электрика, коммуналка, пищепром) работают? Работают. Сельское хозяйство к посевной готовится? Полным ходом, и никакая пандемия ему помешать не в состоянии. Остановились автозаводы, да. А давно ли они жаловались на затоваривание и просили дотаций у государства? Сильно сократились транспортные перевозки, пассажирские сейчас прекратили совсем. Но их доля в составе ВВП составляет 7%, даже месячный полный простой даст сокращение ВВП на 0,6%, не более. Значительные потери у торговли, туризма, индустрии развлечений. Однако деньги-то у людей есть, и после отмены карантина (вспомните меня) они дружно кинутся наверстывать упущенное.

Кризис подобен генеральной уборке. Мусор, грязь, все ненужное выметут, остальное заиграет новыми красками.

Евгений, Краснодар. Александр Григорьевич, я долгое время жил и работал в Нижневартовске, три года назад переехал в Краснодар. Открыл небольшой бизнес общественного питания. Посоветуйте, какие действия сегодня предпринимать, чтобы завтра остаться в бизнесе, а еще лучше в прибыльном бизнесе?

Александр Хуршудов: Да, сейчас это жизненно важный вопрос. Все уже начали сокращать затраты, но это можно делать по-разному. Я бы постарался привлечь для несложных работ больше пенсионеров, студентов, даже школьников. Они менее требовательны к заработку, готовы на частичную занятость.

Но главное – в кризисе нельзя пассивно стоять на месте, нужно искать новые пути. Осваивать новые рынки, новые виды продукции. Когда в Нижневартовске упали цены на проектные работы моего института, я поехал в ЯНАО, в отдаленный Урай и там нашел заказчиков. Углядел, что бурно развиваются землемерные работы и создал специальный отдел межевания.

Разумеется, в малом бизнесе сферы питания другие методы и возможности. Можно с помощью интернета увеличить доставку на дом, сейчас она востребована, а когда карантин закончится, к ней уже привыкнут. Можно попробовать ввести скидки для постоянных клиентов. Есть и другие методы, думаю, Вы их знаете лучше меня.

Кирилл, Афтершок, 35 лет. Александр, у Вас большой опыт работы, Вы застали еще СССР. Не могли бы Вы пофантазировать на тему, как бы в подобной мировой экономической ситуации вело бы себя вменяемое руководство СССР? Или Вы считаете, что СССР завалили низкие цены на нефть?

Александр Хуршудов: А дело в том, что в плановой экономике СССР не было никаких кризисов. Вместо перепроизводства был дефицит товаров. Вспомните – весь мир стонал от Великой Депрессии, а СССР с размахом проводил индустриализацию. Рыночная экономика энергична и беспощадна к слабым, плановая – неповоротлива, но надежна. Оптимум, как положено, лежит посередине: в Китае план с мощными элементами рынка, в России – рынок с нарастанием плановых элементов. А вот с эпидемиями СССР боролся прекрасно, и эти традиции унаследовала Россия.

Завсегдатай АШ, 52 года. Вопросов, собственно, два. Какой по времени лаг у нефти между добычей и потреблением? И когда ждать второй волны коллапса отрасли, не в мае ли?

Александр Хуршудов: Эти процессы одновременны, временного лага между ними нет. Если речь идет о накоплении и выработке коммерческих запасов, то в США, например, максимум в апреле 2017 года был 533 млн барр. и за год они сократились до 428 млн. Но и это зависит от темпов добычи, объемов импорта, цен на ГСМ и многих других факторов.

А никакого коллапса нефтяной отрасли я пока не вижу. В 2016 году цена падала до $27 за баррель Brent. Вы тогда видели коллапс?

Евгений, Москва. Насколько перспективной Вы оцениваете возможность договоренностей по нефти с Трампом? Может ли быть перспектива у договоренностей с "джентльменами, хозяевами своего слова"? Есть ли у "джентльменов" реальная возможность договариваться и исполнять обещания? Верна ли информация, что в США нет органа, уполномоченного регулировать нефтедобычу?

Александр Хуршудов: Начну с конца: действительно, никакого органа, регулирующего добычу нефти и газа в США нет. Есть EIA – статистическое и аналитическое агентство (В России, кстати, нет ни того, ни другого). Теоретически США могут принять закон, скажем, о запрете экспорта нефти, который составляет 2-3 млн барр./сут. Практически поднимется страшный крик, законодатели будут мусолить (править) закон до ишачьей пасхи, следовательно, никакого сокращения опять же не будет.

Заявления американского президента надо воспринимать исключительно в качестве пиара. Вот какой он крутой, завтра всех усадит за стол переговоров, нагнет, обаяет, обоймет и уговорит. Американцам именно такой президент нравится, все эти разговоры – для них. А в международных делах у него никаких успехов, одни провалы. В данном случае он хотел бы продать России снятие санкций, но еще не решил, что за это потребовать. Продешевить боится. Не о чем с ним договариваться. Единожды соврамши, кто тебе поверит?

Мария, Тюмень. 9 апреля страны ОПЕК+ обсудят возможность сокращения добычи на 10 млн баррелей в сутки. Если им удастся договориться, насколько это спасет нефтяной рынок в условиях пандемии и тотального сокращения спроса на энергоресурсы?

Александр Хуршудов: Это тоже пиар-акция, шансы договориться о снижении добычи весьма малы, а на столь большие объемы – еще меньше. Но самое сложное – эти договоренности проконтролировать. К примеру, ОАЭ конце 2016 года добывали 3,1 млн. барр./сут. Договорились о снижении на 0,2 млн барр./сут. Сколько сейчас добывают доблестные эмиратцы? Опять 3,1 млн барр./сут., весь прошлый год держали этот уровень. Что же они, пардон, сокращали? Россия не сильно отстает: в январе вышла на уровень 11,2 барр./сут., лишь на 1% ниже, чем до всех сокращений.

Соколов Александр, директор по геологоразведке ООО "ПЕТРОГЕКО" к.г.-м.н. Уважаемый Александр Григорьевич! Независимо от того, произойдет ли встреча 8-9 апреля стран ОПЕК+ или нет, уверен, что все нефтяные компании России сейчас экстренно разрабатывают сценарии сокращения добычи на своих промыслах. Думаю, что масштаб секвестирования суточной добычи для РФ идет от 3 (трех) млн баррелей или возможно больше. Не исключено, что в итоге, годовая добыча нефти в стране сократится и составит 350 млн тонн, вместо 520 млн тонн. Интересно узнать Ваше мнение - какой будет заложен критерий сокращения добычи? Или группа критериев?

Александр Хуршудов: Я думаю иначе. Во-первых, компании озабочены не сокращением добычи, а снижением затрат. При этом, какие-то ныне глубоко убыточные скважины могут быть остановлены, но существенного снижения добычи от них ожидать не приходится.

Во-вторых, ни о каком сокращении на 3 млн барр./сут (до 350 млн т/год) и речи быть не может. Вспомните – в кризисном 2009 году мировая переработка нефти уменьшилась всего на 0,6%. Да, сейчас добавился карантин, но он не везде и не вечен. Потому я не ожидаю снижения потребления нефти более, чем на 3%.

В-третьих, юридических оснований заставить компании резко уменьшить добычу нет. Небольшие предприятия и так стоят на коленях, администрирование их просто убьет. Крупные компании уговорить можно, но не на волевые цифры, они сами должны определить, сколько нефти могут оставить в недрах без крупных убытков.

Есть, правда, интересная возможность. Представьте, что все наши компании договорились остановить промыслы, скажем, на трое суток. Это 33,6 млн барр., заметно даже в мировом масштабе. И никто не будет в обиде, все сохранят свои преимущества и недостатки. Если к такой акции присоединится ОПЕК+, то дефицит возрастет до 140 млн барр. Не хватит? Тогда через пару месяцев можно повторить такую же клизму.

Анатолий, Уфа. Как быть в данной ситуации рядовым нефтяникам? Нужно ли ожидать сокращений, как вы считаете?

Александр Хуршудов: Серьезных сокращений у добывающих предприятий я не жду, ибо зарплата там составляет очень малую долю операционных затрат. А вот подрядчики: геологи, геофизики, транспортники, строители - пострадают больше, их работы пойдут под сокращение в первую очередь. Там возможны задержки зарплаты, перевод в неоплаченные отпуска и даже банкротства.

Авдеев Владимир, 62, Санкт-Петербург. Александр, как вы относитесь к передаче отрасли в собственность государства?

Александр Хуршудов: Как к невозможной и ненужной затее. Невозможной, потому что просто отнять нельзя, придется компании выкупать. Это сотни миллиардов долларов, перед выкупом цена их еще вырастет. Небольшие предприятия государству вообще - обуза, они быстро выйдут в убытки и будут клянчить деньги. А не нужна эта операция потому, что Газпром, Роснефть, "Газпром нефть" и без того под контролем государства, присутствие в них миноритарных акционеров стимулирует компании на прибыль, а котировки на бирже служат индикатором их состояния.

Виктор Петрович Пастухов, 65 лет. В прессе есть прогнозы относительно окончания эпидемии и мирового кризиса. Они неутешительны. В лучшем случае их обещают к концу года. А каковы ваши ожидания?

Александр Хуршудов: Начну с коронавируса. Приходилось ли вам наблюдать эпидемии гриппа в разгар летней жары? Нет? Мне тоже не приходилось. И тому есть, как минимум, две логичных причины.

Первая в том, что любые вирусы не выносят повышенной температуры. Полностью гибнут они при 43-56^о С, но уже при 37,5-38,5^о им некомфортно, и часть погибает. Потому лечение жаропонижающими средствами (которые массово прописывают адепты парацетомола) допустимо лишь в редких случаях, для особо тяжелых больных. Для остальных же повышенная температура – реакция организма на инфекцию и мешать ему в этом не надо.

А вторая причина в том, что летом воздух имеет пониженную влажность. Вирусы же распространяются с капельками воды, они – жители туманов. Летом, при влажности 40-60% капли воды быстрее испаряются, препятствуя переносу вирусов. Кроме того, транспорт и прочие места массового скопления людей летом больше проветриваются, что уменьшает концентрацию инфекции.

Заметьте: в странах экваториального пояса, где сейчас тепло, количество заразившихся на 2-3 порядка меньше, чем в США и Европе. К примеру, во Вьетнаме их 240 чел. и только три тяжелых случая.

Получается, что уже в мае эпидемия должна пойти на спад, а летом и вовсе прекратиться. Почему никто об этом прямо не скажет?

Потому что в мире есть, по меньшей мере, три крупные силы, заинтересованные в панике. Первая – это пресса, наши страхи – это ее деньги. Вторая – медицинская бюрократия. Не врачи, как раз врачи с риском для жизни тяжело воюют с заразой. А распределяют хлынувший в отрасль поток денег чиновники, которые не против все человечество превратить в своих пациентов, всех (за приемлемую цену) посадить на таблетки и вакцины. Третья сила – биржевые спекулянты, которые полагают, что можно еще заработать на падении рынков.

Теперь о кризисе. В 2000 году кризис доткомов продолжался 2,5 года. В 2008 г. банковский кризис – уже 13 месяцев. Реакция властей сейчас еще более оперативная, деньги уже активно вбрасываются в экономики. Поэтому стабилизацию фондовых рынков я ожидаю к началу 4-го квартала. А в будущем году постепенно начнется экономический рост.

Не раз замечал, что мои прогнозы чаще всего сбываются, но с отсрочкой на несколько месяцев. Но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Леонид, 52 года, Санкт-Петербург. Уважаемый Александр! Хотел бы узнать Ваше мнение по поводу оптимальной для России стратегии на нефтяном рынке в ближайшем будущем и период до конца этого года. Какие проблемы для нашей нефтяной отрасли могут возникнуть при максимально негативном для нас поведении конкурентов?

Александр Хуршудов: На ближайший год стратегия понятна: сокращение затрат и взаимодействие с ОПЕК с целью поддержания нефтяных цен. Не вижу каким образом конкуренты могут нам помешать; петушиные крики и блеф – не в счет.

А на горизонт 10-20 лет стратегия может быть только одна: повышение нефтеотдачи старых месторождений, сокращение экспорта нефти и углубление переработки. Но у меня впечатление, что по доброй воле Россия такую стратегию не примет; только из-под палки. Где бы эту палку найти, чтобы по назначению применить?....

Виктор Соколов, 64 года, Тверь. Уважаемый Александр Григорьевич! У меня два вопроса: 

1. Вам что-нибудь известно, какие "диалоги" происходят сейчас между банками и нефтяными компаниями, не вошедшими в список "600",  на темы получения/погашения кредитов, их обслуживания. Как это скажется на цене нефти? 

2. Настал толчок к развитию газовой отрасли семимильными шагами?

Александр Хуршудов: Нет, такие переговоры, если и идут, то без огласки. И на цене нефти это никак не скажется. Газовая отрасль сейчас притормозит, нынешние цены не благоприятствуют инвестициям. Но они не навсегда – давайте доживем до 2021 года…

Вопросы эксперту можно задать и постфактум.