Ъ: Углеводороды как оружие в борьбе за сферы влияния стран мира

Если предположить, что стоимость барреля нефти — это не результат стечения экономических обстоятельств, а оружие, применяемое одним государством против другого, то кому может быть выгодно продолжающееся падение нефтяных цен?

Шамсудин Мамаев

Во второй половине 2014 года началось быстрое падение стоимости нефти на мировых рынках. На первый взгляд причина снижения цен на нефть выглядит достаточно просто: мировое предложение нефти растет, а спрос на нее падает. Дьявол, однако, прячется в деталях — если поначалу это падение нефтяных цен объяснялось фундаментальными экономическими факторами, то позднее появились "конспирологические" теории о закулисных сделках ведущих мировых держав. Характерны два высказывания президента России Владимира Путина. Первое было сделано им в апреле во время прямой линии: констатировав, что Саудовская Аравия является единственной страной, которая может серьезно уронить мировые цены на нефть, Владимир Путин дал ясно понять, что вряд ли она станет это делать: "У нас хорошие отношения с Саудовской Аравией. Бюджет Саудовской Аравии посчитан, если уйти ниже $85, то сама Саудовская Аравия будет в прогаре, и у нее возникнут проблемы". Кроме того, заметил президент, снижение цен на нефть невыгодно и для США, которые активно добывают сланцевую нефть на своей территории, падение цен может сделать такую добычу нерентабельной.
Но то, что в апреле казалось немыслимым, позже все-таки случилось, и 17 октября на пресс-конференции после окончания встречи с президентом Украины Петром Порошенко президент России уже не стал отметать версию о том, что падение цен на нефть — это плод соглашения между США и Саудовской Аравией. По мнению Владимира Путина, заговоры всегда возможны, но в данном случае они больно бьют по заговорщикам, если таковые имеются. Поэтому "посмотрим, как будут развиваться события, думаю, что корректировка наступит в сторону улучшения ситуации",— сказал Путин. Однако его оптимистический прогноз пока не сбылся — падение цен продолжается, и Россия несет от этого большие потери: в 2014 году страна потеряет около $40 млрд из-за санкций и $90-100 млрд из-за падения цен на нефть на 30%, заявил 24 ноября глава Минфина Антон Силуанов.
С 1 июля по 1 октября цена барреля нефти, постепенно снижаясь, упала за три месяца на $12. Затем, с 1 октября по 1 декабря, начался более значительный спад — баррель потерял $20 за два месяца. Именно это резкое ускорение октябрьского спада и пробудило политическую подозрительность Москвы. "Не надо думать, что за месяц могли сложиться обстоятельства, благодаря которым на мировом рынке появился вечный переизбыток нефти,— заявил 12 октября в эфире "Русской службы новостей" пресс-секретарь и вице-президент корпорации "Роснефть" Михаил Леонтьев.— Во-первых, Саудовская Аравия начала делать большие скидки на нефть. Это политическое манипулирование. Второй момент — это ворованная нефть ИГИЛ, которая поступает на рынок с тройным дисконтом. Ее не так много, но она ворованная, поэтому дешевая",— пояснил он. А еще через пару дней аналогичную версию высказал бывший министр финансов России Алексей Кудрин — в эфире "Первого канала" он предположил возможность сговора между США и Саудовской Аравией для "увеличении добычи и предложения на рынке с целью понизить цены на черное золото".

Если Саудовская Аравия считает, что справедливая цена на нефть составляет порядка $100 за баррель, то почему она готова смириться с $60?

А еще через месяц, 21 ноября, за шесть дней до саммита ОПЕК, в Москве состоялась встреча главы МИД России Сергея Лаврова с главой МИД Саудовской Аравии принцем Саудом аль-Фейсалом ас-Саудом, где этот вопрос обсуждался уже на официальном уровне. "Что касается ситуации на нефтяном рынке, мы и Саудовская Аравия исходим из того, что ценообразование должно быть рыночным. Мы и наши саудовские партнеры против того, чтобы рынок получал воздействие в результате неких политических или геополитических замыслов",— заявил позже на пресс-конференции министр иностранных дел Сергей Лавров. Цена барреля нефти WTI составляла в этот день $76,5 — минимальный уровень за последние четыре года. Накануне заседания министров ОПЕК в Вену вылетели министр энергетики России Александр Новак и глава "Роснефти" Игорь Сечин. В одном из венских отелей они провели переговоры с коллегами из Саудовской Аравии, Мексики и Венесуэлы. Участники встречи не смогли выработать согласованную позицию, но они согласились, что текущие цены на нефть слишком низкие. "Цена на нефть должна быть $100. Это справедливая цена",— заявил позже глава МИД Венесуэлы Рафаэль Рамирес. Глава "Роснефти" Игорь Сечин отметил, что не обсуждал мотивы ценовой политики Эр-Рияда, поскольку Саудовская Аравия не играет против России на рынке нефти. А 27 ноября состоялся саммит ОПЕК, на котором обсуждалось и было отклонено предложение о сокращении суточной добычи на 2 млн баррелей — Саудовская Аравия не только категорически отказалась играть традиционную для нее роль стабилизатора рынка, но и дала понять, что готова смириться с падением нефти до цены $60 за баррель. И на следующий день цена на нефть, опустившись до $66 за баррель, продемонстрировала новое рекордное падение за неделю.
Невольно возникает вопрос: если Саудовская Аравия считает, что справедливая (то есть рыночная) цена на нефть составляет порядка $100 за баррель, и не собирается сбивать цену из-за России, то почему она готова смириться и с $60 за баррель? Чтобы завалить своих новых конкурентов из Америки? Но себестоимость сланцевой нефти все еще весьма велика, а ее экспорт на мировые рынки еще даже не начался. Вполне убедительный ответ на этот вопрос дает анализ саудовской скидки на нефть: 4 декабря Saudi Aramco объявила о снижении цен на нефть всех марок с поставкой в январе для покупателей из Азии на $1,5-1,9 за баррель, а для американских клиентов — на 10-90 центов. Вместе с тем Aramco повысила стоимость нефти для Северной Европы и средиземноморских стран на 20-50 центов за баррель. И это уже второе подобное снижение цен в этом году, к которому прибегает Эр-Рияд, первое произошло в начале октября. Тогда Саудовская Аравия снизила цены по азиатским контрактам на $1,2 за баррель, и именно эта скидка на фоне обвально рушившихся цен вызвала недоуменную реакцию пресс-секретаря корпорации "Роснефть". Однако, что характерно, отреагировал на нее Тегеран, а не Москва — он тогда тоже понизил цены на собственные азиатские контракты на $1 за баррель.
И если теперь приглядеться к декабрьской скидке Саудовской Аравии, то картина вырисовывается еще более четко: экономически это конкурентный удар в первую очередь по иранской нефти, чей экспорт в Европу и США после 2011 года фактически прекратился из-за санкций против иранской ядерной программы и чьи основные импортеры сейчас — Китай, Индия, Япония, Южная Корея и Турция — находятся как раз в Азии. При этом конкурентный удар наносится также и по производителю сланцевой нефти в Америке, однако саудовская скидка для американского рынка в разы меньше и, кроме того, выгодна для потребителя. Что же касается российской нефти, то учитывая, что большая часть ее экспорта поступает в Европу, не исключено, что мы от этих декабрьских скидок даже что-то выигрываем. И хотя на фоне стремительно дешевеющей нефти подобная манипуляция скидками кажется мелочной, она позволяет нам, отвлекаясь от фундаментальных рыночных факторов, четко определить, на кого направлено острие саудовского удара. Другими словами, если нынешнее падение цен и является саудовским заговором, то этот заговор направлен в первую очередь против Ирана, а отнюдь не против Америки или России.
Нынешние "жалкие цены на нефть обходятся Саудовской Аравии в миллиарды. Однако шейхи готовы терпеть убытки, лишь бы достать своего архиврага. Хотя в среднесрочной перспективе они вредят также своему главному партнеру — США" — так вкратце подвел итог ноябрьского саммита ОПЕК журнал Spiegel. "Шиитский режим в Тегеране является основным противником саудитов на Ближнем Востоке. И Саудовская Аравия в этой региональной холодной войне использует нефть как оружие. Они пытаются мстить нам за Сирию, Ирак, Йемен и не в последнюю очередь за нашу реакцию на смертный приговор шейху Нимру",— приводит Spiegel слова вице-президента иранской Энергетической комиссии Насера Судани. Указывая при этом, что бюджет Ирана на 70% формируется за счет доходов от нефти и президент Роухани сформировал его на 2014 год из расчета $100 за баррель. И что теперь он должен сокращать расходы как минимум на 20%. В то время как иранская экономика и так ослаблена грузом санкций, наложенных на страну из-за ядерной программы.
За три дня до саммита ОПЕК, 24 ноября Иран и "шестерка" международных посредников (Россия, США, Великобритания, Китай, Франция и Германия) попытались, но так и не смогли заключить окончательное соглашение о гарантиях мирного характера иранской ядерной программы в обмен на снятие международных санкций. Во многом потому, что Саудовская Аравия, как и Израиль, не только настроена категорически против этого соглашения, но и ведет нефтяную войну против иранской ядерной программы как минимум с 29 декабря 2011 года, когда президент США Барак Обама запретил любые трансакции американских банков с Центробанком Ирана и пригрозил санкциями всем тем странам и их фирмам, которые продолжат сотрудничество с ЦБ Ирана. Цель запрета — максимально затруднить или даже сделать невозможным оплату импорта иранской нефти другими странами. Хотя ранее Вашингтон, принимая всякого рода антииранские санкции, сознательно воздерживался от экономических санкций на иранскую нефть.

Июльское падение цены на нефть следует за захватом джихадистами ИГИЛ иракского города Мосул

Причиной подобного воздержания США был страх перед неизбежным ростом мировых цен на нефть в случае удаления с рынка иранской нефти. Но с началом "арабской весны" и саудовской интервенции в Бахрейн отношения между Саудовской Аравией и Ираном обострились до такой степени, что уже в конце июня 2011 года принц Турки аль-Фейсал, выступая перед высокопоставленными чинами американских и британских военных на авиабазе НАТО в Великобритании, предложил вместо использования военной силы против объектов иранской ядерной программы (на чем настаивал Израиль) применить к ним арабское нефтяное оружие. "У Саудовской Аравии такие резервные возможности производства (нефти), почти 4 млн баррелей в сутки, что мы практически немедленно сможем заменить весь объем иранской добычи",— сказал он. Пригрозив Западу заодно тем, что если тот не остановит движение Ирана к ядерному оружию, то Саудовская Аравия последует тем же путем. Именно это предложение и позволило Западу безбоязненно прибегнуть к бойкоту иранской нефти в следующем году — Саудовская Аравия и Эмираты незамедлительно заполнили образовавшийся вакуум поставок, в то время как американский флот парировал угрозу Тегерана перекрыть Ормузский пролив.
Однако осенью прошлого года, когда Барак Обама подписал соглашение с Дамаском о сирийском химическом разоружении, а затем и временное соглашение с Ираном о деэскалации его ядерной программы, антииранский союз США и Саудовской Аравии дал сильную трещину. Эр-Рияд отказался от места в Совбезе ООН, а тогдашний глава саудовской разведки принц Бандар приступил к независимому финансированию и созданию объединенного "Исламского фронта" в Сирии.
Стратегическая суть их разногласий в том, что Барак Обама извлек свой урок из неудачных интервенций Джорджа Буша-младшего и, решив отказаться от роли "хорошего" ковбоя, вернулся к давно апробированной схеме "баланса сил". Проще говоря, он передоверил исполнение лидерских и полицейских функций в регионе самим региональным игрокам и, ограничив свою роль функциями верховного арбитра, наглядно продемонстрировав свое "революционное" понимание этой роли во время "арабской весны". Приветствовал "арабскую весну" и шиитский Иран с его идеологией экспорта исламской революции. Оживились "прикормленные" саудитами военизированные группировки джихадистов с их ожесточенными дискуссиями о том, имеет ли право дом Саудов на лидерство в умме, или нужно строить халифат. Так что неудивительно, что пришедший в ужас от столь крамольного поведения Вашингтона на фоне внезапно поднявшейся в исламском мире волны революционных настроений саудовский король Абдалла, подавив революционное движение шиитов в соседнем Бахрейне, возглавил монархическую контрреволюцию в регионе. И теперь ваххабитское королевство Саудовской Аравии не только сводит счеты с революционно настроенной Исламской Республикой Иран с помощью джихадистов в Сирии и Ираке, но и всячески тормозит ее ядерную программу путем применения арабского нефтяного оружия.
Очевидно, что достижение окончательного соглашения по иранской ядерной программе 24 ноября изменит военно-политический баланс сил в регионе отнюдь не в пользу Саудовской Аравии. Более того, отмена антииранских нефтяных санкций способна изменить стратегический баланс сил и на энергетическом фронте: учитывая, что совместные запасы нефти Ирана и Ирака превосходят запасы Саудовской Аравии, Тегеран намерен оспорить влияние саудитов на ОПЕК и их статус свинг-продюсера. Другими словами, в нынешней схватке между Саудовской Аравией и Ираном на кону стоит нечто значительно большее, чем просто сохранение своих квот на энергетических рынках, речь идет о том, кто будет на них доминировать. Думается, что именно поэтому саудовские шейхи и проявляют сейчас такую готовность терпеть убытки ради того, чтобы достать своего архиврага. А заодно преподать урок и Вашингтону, готовому не только освободить от санкционных ограничений иранскую нефть, но и подумывающему о том, чтобы затопить мир собственной нефтью.
Конечно, в долгосрочной перспективе Эр-Рияду будет крайне сложно удержать свое доминирование на мировом нефтяном рынке, однако на этот раз ему это, похоже, удалось — если бы "шестерка" подписала 24 ноября соглашение с Тегераном, то после саммита ОПЕК 27 ноября нефтяной рынок наверняка бы рухнул. Поскольку отказ Саудовской Аравии исполнять роль регулятора вкупе с немедленным снятием нефтяных ограничений с Ирана привел бы к еще более резкому ухудшению ситуации на мировом энергетическом рынке и обвалу цен. Так что не исключено, что осознание этого фактора как-то повлияло и на решение "шестерки" отсрочить переговоры по иранской ядерной программе еще на полгода.
Попробуем проверить гипотезу о том, что нынешнее падение мировых цен на нефть есть прямое следствие саудовского "заговора" против Ирана и рассмотрим две точки перелома мировых цен на нефть в 2014 году — июльскую и октябрьскую, сравнив эти события с эпизодами саудовско-иранского противостояния. Оба спада нефтяных цен коррелируют с весьма значимыми политическими событиями суннитско-шиитской конфронтации. Июльское падение цены на нефть следует за захватом джихадистами ИГИЛ иракского города Мосул и провозглашения ими халифата на территориях Сирии и Ирака. Его создание разорвало возникшую в прошлом десятилетии шиитскую дугу от Ирана до Леванта и стало тем самым крупной победой саудовцев в противостоянии с Ираном. И хотя Эр-Рияд категорически отвергает любое сотрудничество или поддержку ИГИЛ, тем не менее джихадисты выполнили в Ираке именно ту задачу, о которой давно мечтал Эр-Рияд,— свергли проиранский режим Нури аль-Малики и почти уполовинили те иракские запасы нефти, на которые может рассчитывать Тегеран в борьбе за свинг-статус. Понятно также, что Тегеран не станет спокойно терпеть такое безобразие: как американцы взялись за перевооружение иракской армии, так и иранцы наверняка начнут перевооружать шиитскую милицию Ирака. А для этого нужны деньги — их-то и лишается Тегеран в результате понижения цен на нефть.
Что касается еще более крутого октябрьского спада мировых цен на нефть, то он последовал вслед за неожиданным захватом 22 сентября шиитскими повстанцами аль-хуси столицы Йемена Саны — ее президент Абд-Раббу Мансур Хади в обращении к народу объявил, что страна находится на грани гражданской войны, и обвинил в дестабилизации иностранные силы, то есть Иран. Это был, что называется, удар под дых — аль-хуси живут на границе с населенной преимущественно шиитами и богатой нефтью Восточной провинцией Саудовской Аравии и контролируют большую часть ее 1700-километровой границы. И пять лет назад даже вели войну с ней из-за спорных территорий. Другими словами, Йемен, похоже, стал своеобразным шиитским ответом на создание суннитского халифата в Ираке и Сирии. Поэтому неудивительно, что коллапс центральной власти в Йемене породил в Саудовской Аравии почти панические настроения: "как может Саудовская Аравия принять переход власти к аль-хуси? Иран окружает Саудовскую Аравию. Как может она бездействовать с призраком Ирана на пороге?" — задался вопросом главный редактор Ash-Sharq Al-Awsat, одной из самых старых и влиятельных "международных" газет региона.
Поэтому неудивительно и то, что цены на нефть стали падать с утроенной скоростью — а как иначе мог отплатить Эр-Рияд Тегерану за подобное "вероломство"? Йемен ведь не Бахрейн, свои войска туда даже США не пошлют, а "Аль-Каида" там и так воюет.
Следовательно, если Россия и страдает от нефтяной войны, ведущейся против Ирана, то исключительно "за компанию". Хотя нельзя не заметить, что три года назад такую же нефтяную войну против Ирана саудиты (и США) провели куда чище, без побочных эффектов для нас. Тем не менее это отнюдь не значит, что России не грозит новая нефтяная война по образцу 1985 года. Грозит — если, например, Вашингтон пойдет навстречу Эр-Рияду по вопросу интервенции в Сирии и попросит поддержать его нефтяной войной против его спонсоров. Думается, что тогда саудиты могут еще значительнее опустить стоимость барреля. Но это вряд ли случится, прежде чем Барака Обаму заменит какой-либо республиканский ястреб.