Александр Шпильман: Югра еще долгое время будет добывать половину российской нефти

Ханты-Мансийск. Одна из основных сырьевых баз России, крупнейшая нефтегазоносная провинция – Югра готовится отметить знаменательное событие – добычу 10 миллиардной тонны нефти. По данным мониторинга Научно-аналитического центра рационального недропользования им. В. И. Шпильмана данный показатель добычи будет достигнут на югорских месторождениях 22 февраля. О последних показателях развития отрасли в автономном округе, перспективах и будущем ТЭК Югры Агентству нефтегазовой информации рассказал директор центра Александр Шпильман.

- Александр Владимирович, не могли бы Вы рассказать, какие тожественные мероприятия запланированы в Ханты-Мансийском округе по случаю добычи 10 миллиардной тонны нефти?
- Это действительное знаменательная дата не только в масштабах нашей страны, но и мира, в целом. Не всякая нефтегазоносная провинция достигает такого уровня добычи. Это серьезный рубеж, достигнутый благодаря усилиям трех-четырех поколений геологов, нефтяников, разработчиков, строителей. Была проделана грандиозная работа - построены дороги, трубопроводы, обустроены месторождения, создана вся необходимая инфраструктура. Нам по-прежнему сложно в полной мере оценить огромный труд геологов и геофизиков, которые искали и нашли месторождения. Некоторые из них уникальны. К примеру, Самотлор входит в 20-ку самых крупных месторождений мира. Помимо геологов, геофизиков, нефтяников, и строителей, свой вклад в развитие Югры внесли и люди других профессий, так или иначе, перекликающихся с нефтяной отраслью. Поэтому все югорчане могут с гордостью отметить эту знаменательную дату. Полагаю, что торжественные мероприятия буду проходить во многих городах округа и промыслах, расположенных на его территории. Что касается официальных мероприятий с участием окружного правительства, планируется Телемост с губернатором Натальей Комаровой.

- Известно, что в ходе телемоста с участием главы округа Вы планируете осветить текущее состояние нефтедобывающей отрасли в Югре. Не могли бы Вы сейчас рассказать об основных параметрах, объем добычи Югорской нефти?
- Цифры достаточно известные. На сегодняшний день мы достигли почти 13 миллионов метров проходки эксплутационного бурения. На территории округа действуют более 60 тысяч добывающих скважин, обеспечивших в 2011 году добычу 262,5 млн тонн нефти.
При этом уровне разработки месторождений показателя в 1 млрд тонн мы достигаем меньше чем за 4 года. Что свидетельствует о достаточно неплохих перспективах на будущее. Мы по-прежнему считаем, что в период 2020-30-х годов уровень ежегодной добычи Югорской нефти будет превышать 200 млн тонн. Скорее всего, Югра еще долгое время будет добывать около половины российской нефти. На сегодняшний день доля Югры в общем объеме добычи нефти по России составляет 51%. Пока не видно, что принципиально могло бы заменить добычу нефти в округе.

- На одной из наших прошлых встреч, Вы отмечали, что на территории округа есть два крупных перспективных месторождения Имилорское и имени Шпильмана, которые пока находятся в нераспределенном фонде. Переданы ли они в разработку?
- Решение о разработке этих месторождений правительством РФ еще не принято. Согласному российскому законодательству, все месторождения с извлекаемыми запасами более 70 млн тонн носят статус участков недр федерального значения. Как данные участки будут передавать компаниям - через механизмы конкурсов, аукционов, или другими способами, решение примет непосредственно правительство РФ. В настоящее время ведутся работы по изучению геологического строения, доразведки, что очень важно на предварительном этапе. Думаю, что текущий  год будет посвящен этому этапу, а в 2013 году будет принято решение о передаче компаниям. Помимо этого, на балансе нераспределенного фонда РФ есть более десяти месторождений с извлекаемыми запасами свыше 10 млн тонн. На мой взгляд, нужно сосредоточить усилия на их вводе. Это позволит получить наиболее быстрый экономический эффект. Всего же на территории ХМАО-Югры в нераспределенном фонде числится более 200 месторождений. То есть у нас еще есть серьезный резерв, по количеству месторождений, которые нужно передавать компаниям для ввода в разработку, обеспечивая дополнительную добычу нефти на территории округа.

- В отраслевом сообществе, по-прежнему, обсуждается идея привлечения малого бизнеса к разработке мелких месторождений. Есть ли подвижки в данном вопросе? Насколько данная инициатива вообще разумна с точки зрения эффективности разработки недр?
- Термин малый бизнес в нефтяной отрасли – это весьма условное понятие. К примеру, если у вас есть три ларька, где вы торгуете газированной водой, это малый бизнес в общераспространенном понимании. В нефтянке же одна скважина стоит порядка 100-200 млн. рублей. Придя с такими инвестициями в торговлю, вы сможете открыть торговый центр. Поэтому понятие малый бизнес в нефтяной отрасли иной. Здесь следует говорить о том, что есть независимые компании и вертикально-интегрированные, которые объединяют в себе добычу, переработку, иногда транспортировку углеводородного сырья. Так вот ВИНКи, разрабатывающие большое количество месторождений с многомиллионной добычей не пускают более мелкие компании к этому рынку. Это неверно. В нефтедобывающей отрасли должны присутствовать разные игроки. При этом ВИНКам наиболее интересны месторождения с запасами свыше 30 и более миллионов тонн, на мелкие они не охотно тратят время и деньги, вовлекая их в разработку, только в том случае, если они находятся рядом с уже разрабатываемыми крупными месторождениями. При наличии готовой единой инфраструктуры, они готовы подключать мелкие участки недр. Такие варианты встречаются не часто, поэтому большое количество относительно небольших по объему извлекаемых запасов месторождений простаивает, хотя они могли бы давать дополнительные тонны добычи. В данном случае, нужно решать вопрос не малого бизнеса, а мелких месторождений с извлекаемыми запасами нефти менее 5 миллионов тонн. Чтобы повысить рентабельность ввода в разработку этих месторождений требуются налоговые льготы - на НДПИ, или на экспортную пошлину, неважно, есть разные механизмы. Главное дать компаниям стимул - начать разработку таких участков. Механизмы стимулирования ввода мелких месторождений нужны, поскольку на нерентабельный фонд не пойдут ни мелкие, ни крупные компании. С другой стороны, существует огромный сектор бизнеса, связанного с поиском и разведкой новых месторождений. Так называемые «поисковые лицензии». На сегодняшний день в округе их насчитывается около 140. Небольшие инвестиционные компании привлекают средства, нанимают сервисные, геофизические, буровые предприятия с целью поиска нефти. Часть этого бизнеса носит спекулятивный характер. Повысить цены за счет более расширенных знаний о недрах, попытаться перепродать, поскольку участками торговать запрещено, а продать в целом компанию – допустимо. Необходимо поддерживать те компании, которые проводят реальные работы независимо от их размеров, а спекулянтов с “геологического рынка” выживать. Это и будет настоящий государственный подход.

- Губернатор ХМАО-Югры Наталья Комарова на встрече с председателем правительства РФ предложила создать государственную нефтесервисную корпорацию. Эта инициатива активно обсуждается отраслевым сообществом. Есть и активные сторонники инициативы, и противники. Как Вы оцениваете предложение главы округа?
- Создание государственной нефтесервисной корпорации – это не вопрос бизнеса, это вопрос государственной политики. Большинство руководителей геологических компаний, научных центров прекрасно помнят, как в начале 2000-х годов государство ушло из геологоразведки. Был отменен налог на воспроизведство минерально-сырьевой базы, прекратилось прямое участие в поиске месторождений нефти и газа, их освоении, во внедрении новых технологий, в разработке аппаратуры для многих отраслей, связанных с геологоразведочной отраслью. На мой взгляд, это решение было ошибочным. В тот период у руководства было ощущение, что нефтяные компании будут выполнять эту работу сами. Опыт показал, что по Югре, к примеру, объем геологоразведочного бурения упал в 4 раза. Ранее бурили до 1 млн. метров проходки. Идея создания государственного Холдинга в нефтесервисе призвана усилить позиции государства в геологоразведочной отрасли, в подготовке инновационных технологий разработки трудноизвлекаемых запасов, их внедрении в производство и т.д. Государственное участие в данной сфере необходимо, а чтобы бюджетные деньги не распылялись, не уходили к зарубежным или каким-то сомнительным компаниям, Губернатором была выдвинута идея создания государственного холдинга. С этих позиций я поддерживаю предложение главы округа. Считаю, что это будет прямое участие государства в воспроизводстве минеральной сырьевой базы, создания и внедрения передовых российских технологий. Это те принципы, которые вкладывал в развитие геологии в России еще Петр I. Участие государства в развитии геологоразведочных работ на территории России, безусловно, нужно сохранить, усилить и увеличить кратно.

- Не кажется ли Вам, что деятельность уже существующей корпорации «Росгеология» и аналогичной нефтесервисной структуры будет перекликаться?
- Росгеология находится в начальной стадии создания. Становление Холдинга, как такового, займет некоторое время, поскольку в Росгеологию наряду с процветающими, современными предприятиями, вошли и убыточные компании, с устаревшим, требующим замены оборудованием. Потребуется достаточно много времени, чтобы сформировать политику, концепцию управления Холдингом. Создание государственной корпорации – это не единственный возможный механизм господдержки, могут быть и другие, но такого рода меры необходимы для поддержания и развития отрасли. С момента поиска, изучения месторождения до окупаемости добытой нефти проходит не менее 20 лет. Частные нефтяные компании не всегда готовы пойти на такие риски, у них другие цели – быстрое получение прибыли. Поэтому роль геологоразведочной отрасли имеет большое значение в масштабе страны. Стоит отметить, что в годы войны геологов не забирали на фронт, их отправляли в геологоразведочные партии, хотя многие хотели идти воевать. Но они должны были искать месторождения, не только нефтяные, рудные, угольные и другие. В истории России не было периода такого отношения к геологии, как в 90-х - начале 2000- х годов. Это отношение требуется изменить принципиально!

- Насколько известно, ваш Центр сменил форму. Теперь оно именуется ни как государственное унитарное предприятие, а автономное учреждение. Какие изменения в корпоративной структуре Центра в связи с этим ожидаются?
- Это давно ожидаемое событие. Новая форма, которую мы получили 7 февраля, носит более государственный нежели коммерческий характер. В большинстве госпредприятия, скорее коммерческие структуры, главная цель которых получение прибыли. Автономные учреждения, прежде всего, нацелены на выполнение государственных задач. И то, что округ присвоил нашему Центру такой статус, безусловно, меня радует. Задачи, выполняемые нами на протяжении 18 лет в части мониторинга геологического строения пластов, разработки месторождений, лицензировании, экологии, развития инфраструктуры - признаны со стороны руководства округа и лично губернатора Комаровой Натальи Владимировны важными государственными задачами, и что немаловажно – поддержаны в качестве приоритетных. Смена формы не особо отразилась на специфике нашей деятельности, все ключевые направления сохранены и добавлены новые. Например, по прямому предложению губернатора Югры Натальи Комаровой, усилено направление, связанное с изучением баженовской свиты. Ранее данному вопросу мы уделяли не так много внимания, теперь будем усиленно заниматься разработкой рекомендаций по добыче углеводородов из этих пород.

- Перспективы добычи из баженовской свиты сегодня широко обсуждаются. Насколько ученые близки к пониманию природы этих пород?
- Геология хорошо знает природу этих отложений, знает, как они устроены. В Западной Сибири нефть добывается из очень твердых пород, называемых песчаникам. Сравнить их можно с твердой губкой. Напитав песчаники нефтью, можно, условно говоря, выжать ее из них. Баженовская и Абалакская свиты – это глины. Известно, что сосуды, выполненные из глины, не пропускают никакой жидкости. Представьте, что эта глина насыщена нефтью. Все геологи прекрасно знают, что нефть в баженовской свите есть. Вопрос в другом - нефть из глины не вытекает, она содержится внутри. В настоящее время ученые стараются придумать технологии получения нефти из глин. С обывательской точки зрения они достаточно просты. Можно как-нибудь “растрескать” пласт, но этот метод не особенно эффективен. Можно пробурить горизонтальную скважину в пласте и получать нефть. Такое получается, но не везде. Вызвать приток нефти в Баженовской свите очень трудно. К примеру РИТЭК попыталась поджечь пласт, закачав туда воздух, создав внутрипластовое горение, чтобы пласт растрескался и углеводороды по нему стали поступать в добывающие скважины. Очевидные результаты пока не получены.

- Каковы, по Вашей оценке запасы нефти в баженовской свите?
- Запасами считается только то, что можно добыть. Если говорить о ресурсах баженовской свиты, они огромны. Извлекаемые составляют около 3 млрд тонн, геологические – 11 млрд. Эти оценки условны. Сегодня из баженовской и абалакской свит суммарно добываем чуть больше 500 тыс. тонн. Для Югры, с уровнем добычи в 262,5 млн тонн, это немного. Поэтому на данном этапе разработка этих пород не является определяющей для округа. Но добыча в этих отложениях идет. Есть участки, на которых пласт потрескался естественным образом. Поэтому получаемые суточные дебиты достаточно велики. Зачастую пласт может быть и естественно трещиноват. В него внедряются песчаники, которые становятся естественными нефтепроводами, по которым может продвигаться нефть. Разного рода эксперименты проводятся. Но говорить о том, что добыча из баженовской свиты на сегодняшний день наиболее перспективна, нельзя, поскольку окончательная эффективная технология не найдена. Работу в этом направлении, безусловно нужно продолжать и поддерживать.

- Александр Владимирович, с начала года на территории РФ действуют новые требования к утилизации попутного нефтяного газа. Как обстоят дела с у недропользователей Югры в этом направлении?
- На данном этапе в Югре утилизируется более 85% попутного газа. Он используется для выработки электричества, закачивания в пласт для поддержания давления, транспортируется на газоперерабатывающие заводы. На многих месторождениях норматив утилизации газа в 95% достигнут. Но не на всех. Существует специальная программа по утилизации ПНГ. Ее разрабатывали сами компании и согласовывали в департаменте по недропользованию ХМАО-Югры. Выполнение плановых показателей пока задерживается. В этом году в целом по округу мы не достигнем показателя утилизации 95%, но думаю выйдем на него в 2013-2015 годах. Главной причиной отставания реализации постановления по рациональному использованию газа стал финансовый кризис 2009 года. В тот период нефтяные компании сократили инвестиции. Сейчас их объем восстановили. Несколько газоперерабатывающих заводов запускается и на Салыме, на Приобском месторождении, именно в тех районах, где были сосредоточены основные объемы сжигаемого газа. И это во многом решит проблему. Но всегда останутся месторождения, где газ будут сжигать. Это в первую очередь участки недр, удаленные от всей инфраструктуры. Утилизация газа там обойдется дороже, чем сама добыча. При этом ввод удаленных месторождений крайне важен с точки зрения освоения новых территорий. Именно за счет начала промышленной разработки, можно вызвать интерес к району в целом. Кроме того, уровень утилизации ПНГ неразрывно связан с бесперебойной работой газоперерабатывающих заводов. В случае аварии на ГПЗ сдавать газ просто некуда. Его приходится сжигать, поскольку приостановить на время добычу нефти невозможно. В этих случаях к нефтяникам не должны применяться штрафные санкции, это не их вина. Сегодня все озадачены вопросом создания мощностей для рационального использования ПНГ, но уже через лет 15 мы столкнемся с другой проблемой – недозагруженностью мощностей заводов. Объем получаемого попутного газа напрямую зависит от объема извлекаемой нефти. Следовательно, при снижении уровня добычи, а данная тенденция сегодня очевидна, сократится и объем ПНГ, а построенные сегодня и возводимые газоперерабатывающие заводы спроектированы под существующие потребности. Думаю, мы еще захватим времена, когда для построенных мощностей не будет хватать сырья. Это другая проблема, которую предстоит решать в обозримом будущем.

- То есть, несмотря на применение различных инновационных технологий, добыча в Югре все же будет неминуемо снижаться?
- Да, тенденция снижения добычи нефти в Югре наблюдается уже несколько лет. Однако назвать данный процесс «падением», как его сегодня любят многие обозначать, тоже нельзя. Уровень добычи сокращается примерно на 1-2% в год. Если бы в свое время задержали рост на уровне 250 млн тонн, то сейчас был бы зафиксирован рост на 1%. Но все пытались добиться максимальной планки – 278 млн тонн. Сейчас добывается 262 млн тонн. По моему мнению, если к 2030 году, т.е. 18 лет, мы сохраним добычу в округе на уровне не менее 200 млн тонн в год, то обеспечим стабильное развитие нефтяной отрасли Югры. Есть и ресурсы, и не введенные запасы (более 200 месторождений в нераспределенном фонде), в том числе крупные месторождения федерального значения. Перспективы для стабильного развития отрасли есть.

- Спасибо Александр Владимирович за интересную беседу.