Про опасности эколожества: глобальное потепление, озоновые дыры и… буровой шлам

Ханты-Мансийск. Похоже, современная цивилизация живет в плену навязанных стереотипов. И вырваться из этого заколдованного круга весьма и весьма сложно. Но, пожалуй, можно. Непредвзятый взгляд на действительность, окружающую нас, при известной доле настойчивости найти можно. Недавно мне на глаза попалась книжка известного всем знатока, многолетнего участника клуба «Что? Где? Когда?» Анатолия Вассермана. Называется она «Сундук историй. Секреты денег и человеческих пороков». Будет время, советую прочитать. А пока приведу несколько примеров из этого весьма нетривиального издания. И все они связаны с экологией. Почему именно с этой темой? Позже объясню.

А пока начнем знакомиться с первоисточником. Итак, человечество при всем своем могуществе не может повлиять на температуру земли, а парниковый эффект на самом деле страшилка. Судите сами. Приведу несколько цитат из уже упомянутой книги Вассермана. Сами парниковые газы реабилитированы ещё век назад. Защитил их блестящий экспериментатор — крупнейших американский физик той эпохи Роберт Вуд. Он изготовил две одинаковых теплицы, но одну из них покрыл стеклом, поглощающим почти всю инфракрасную часть спектра, а другую — каменной солью, пропускающей тепловые лучи практически беспрепятственно. Температура в обеих теплицах всегда оставалась одинаковой.

Вуд — как всякий хороший экспериментатор — прекрасно разбирался в физической теории. Поэтому легко объяснил результат своего опыта. Видимая часть солнечного спектра — несущая куда больше энергии, чем тепловая — поглощается грунтом теплицы и прогревает его. От грунта греется воздух. Нагретый воздух легче холодного и в естественных условиях поднимается, унося тепло с собой. В теплице же крыша не позволяет ему уйти — и температура воздуха внутри теплицы оказывается куда выше, чем снаружи. Инфракрасная же часть спектра прогревает воздух в обоих случаях: если она доходит до грунта, то просто добавляется к энергии видимого света, а если поглощается стеклом, то стекло затем отдаёт заметную часть этого тепла всё тому же воздуху (но кое-что уходит наружу: парниковый эффект немного охлаждает теплицу).
Температура окружающей среды растет не за счет деятельности человека, а за счет солнечной активности. Доказательство? Температура на Марсе также растет. А лет через 20 начнется глобальное похолодание. И на Земле и на Марсе. И оно не будет зависеть от того, сколько нефти или угля сожгли жители планеты земля. Глобальное потепление — громадный бизнес. Даже не потому, что для сокращения выброса углекислоты нужны новые технологии, да ещё и замена угля нефтью, а нефти природным газом (тоже весьма парниковым). Главное — все эти замены не по карману развивающимся странам. Если они присоединятся к парниковой истерике — страны развитые надолго отсрочат появление новых конкурентов. Ради такой цели можно и нужно развивать мифы.

Еще один пример связан с так называемой «Озоновой дырой». Пугают ею регулярно. Поборники эколожества с энтузиазмом доказывают: «Не будет фреона, и дыра рассосется сама собою». Не рассосется. Озоновые дыры в полярных широтах существовали всегда. Просто озоновая истерика началась в аккурат после разработки в фирме «Дюпон» сравнительно пристойной технологии производства бесхлорных фторуглеродов. До того фирма, занимавшая изрядную долю мирового фреонового рынка, и слышать не хотела о какой бы то ни было гипотезе опасности этих — и впрямь совершенно невинных — соединений. Сейчас выброс фреонов в атмосферу сократился чуть ли не на пару порядков по сравнению с 80-ми годами минувшего века. И стало ясно: озоновые дыры — как и следовало ожидать — никуда не денутся.

Ну а теперь примеры, более близкие жителям Западно – Сибирской равнины. Вроде бы, очевидная вещь: буровой шлам - экологическое зло. Напасть, неизбежная при добычи нефти. Из-за напасти этой губится хрупкая сибирская природа. А раз так, то и надо бороться всеми возможными способами. И способам этим «несть числа». Попробуем разобраться.

В главном нефтяном регионе - ХМАО-Югре при бурении разведочных скважин и вводе в эксплуатацию новых нефтяных месторождений образуется ежегодно 600 тысяч тонн бурового шлама. Наметившийся рост объемов бурения означает, что и отходов будет все больше. По данным Правительства автономного округа, в 2012 году было рекультивировано 393 шламовых амбара. При этом общее количество амбаров за последние три года практически остается на одном уровне – от 1700 до 1650. Но амбарами дело не ограничивается.

Физический способ утилизации – вывоз шлама на полигоны - популярен благодаря своей простоте и доступности, почему и применяли его долгие годы. Но безопасность эта в значительной степени кажущаяся и уже не соответствует требованиям сегодняшнего дня. Всем понятно, что бесконечно строить полигоны нельзя. Для них просто необходимы большие территории да и транспортные расходы никто не отменял. И еще, прежде чем полигон будет создан, нужно вырубить лес. Вот тебе и борьба за экологию.
Продолжаем. Что еще изобрели, чтобы шламы не угрожали природе?
При физико-химическом методе происходит разделение шлама на фракции, после чего идет его химическая очистка и добавление определенных компонентов. Метод требует создания перерабатывающих мощностей и точного прогнозирования рынка (чтобы результаты переработки были востребованы, а не легли тяжким грузом где-нибудь на складах).

Капсулирование (нейтрализация отходов в цементных капсулах) – операция эффективная, высокотехнологичная, но и дорогостоящая. Современные технологии позволяют закачивать обратно в скважину и располагать в подземных резервуарах загрязненный буровой шлам. Несомненный плюс метода – результаты производственной деятельности на поверхности становятся практически незаметны. Но есть несколько оговорок. Во-первых, не всегда имеется геологическая возможность применения данной технологии. Во вторых, высоки первоначальные затраты на специальное оборудование. При этом данная технология пока находится на стадии опытно-промышленных испытаний, и еще не ясно, каков будет результат в долгосрочной перспективе – через 5-10 и более лет.
Термическая обработка буровых шламов характеризуется как доступный и экономически выгодный способ, позволяющий на выходе получить, например, песок или керамзит. При точном соблюдении правил охраны труда и промышленной безопасности метод безопасен, а результаты его использования вполне предсказуемы. Главное – добросовестное соблюдение исполнителем заявленной технологии.
Впечатляющий список? Есть из чего выбирать и, что обсуждать. Совещания проводятся. Конференции. Занятые люди, облеченные властью бывает - не один, а два, а то и три дня заседают. Обсуждают, как с буровыми шламами бороться. Мы тоже стали разбираться, искать первоисточники, и вот теперь готовы открыть читателям «страшную» правду.

Создается впечатление, что есть стороны, которым выгодно преувеличить фактический класс опасности бурового шлама. Что касается специалистов, то они относят шлам к 4-му и даже 5-му классам опасности (малоопасный и практически не опасный). Для сравнения стоит сказать, что хорошо известные нам строительные материалы, такие, как асфальт и известь, относятся к 3-му и 2-му классу опасности. Песок, взятый с обочины дорог, если его классифицировать как отход, будет именно 4-го класса опасности. Наличие очень токсичных компонентов в буровом растворе и в буровых шламах стоит признать мифом, к сожалению, широко распространенным в последнее время. И вряд ли создатели мифа руководствуются реальной заботой об охране окружающей среды...
Пообщались с буровиками, специалистами в своей области. И на вопрос - "Так что же такое буровой шлам?" - получили обескураживающий ответ.
- Да и не шлам это никакой. Колодец, когда копаешь, что наверх бросаешь?
- Землю, песок.
- Так вот, когда скважина бурится, песок, глина, скальный грунт, порода в общем, извлекается на поверхность земли.
То есть шлам и не шлам вовсе. Доказательства нужны? Охотники и рыболовы иногда набредают во время своих странствий на заброшенные скважины 70-х, 80-х годов. Что они видят? Выросшие деревья и траву, которая колосится по пояс. Понятно, под ними так называемый шлам. И согласно действующим сегодня нормам и правилам такой объект необходимо рекультивировать. То есть деревья срубить. Траву срезать. Выкопать грунт. Проложить дорогу к объекту. Вывезти грунт. Переработать его. Вновь засеять траву. И….глядишь, лет через 10 здесь вырастут такие же деревья, которые срубили ради нейтрализации бурового шлама.

И в заключение – интересный факт. Специалисты одного из исследовательских институтов, занимающихся вопросами экологии, разработали проект экологически чистых домов из… буровых отходов и вышли с ним на рынок. Проект получил золотую медаль Тюменской международной выставки. «Мы уверены, что в будущем такие дома зарекомендуют себя только с положительной стороны и будут пользоваться спросом », — считают в институте. Ученые подчеркивают, что при строительстве и в процессе эксплуатации постоянно проводился мониторинг состояния воздуха, воды в водоеме и почвы. Никаких превышений за прошедший год не обнаружено.

Так, может, не городить огород? Перестать возить шламы за тридевять земель. А оставлять их прямо на месте бурения? Ну не опасные это соединения! А освободившиеся десятки миллиардов рублей направить на строительство дорог, на социально – экономическое сотрудничество между нефтяниками и муниципалитетами. Возможно, затраты на производство у нефтяников снизятся, и бензин дешевле станет.

Впрочем, вот это уже действительно фантастический вариант развития событий.